— Правды? Но какой правды, мистер Гольдман? Божественной или человеческой?

— Вашей. Какова ваша правда о смерти Луизы Келлерган? Убил ли Дэвид Келлерган свою жену?

Пастор Льюис встал с кресла и закрыл дверь в кабинет: прежде она оставалась полуоткрытой. Затем подошел к окну и стал смотреть на улицу. Эта сцена сразу напомнила мне наш визит к шефу Пратту. Гэхаловуд знаком дал мне понять, что теперь будет говорить он.

— Дэвид был такой хороший человек, — наконец прошептал Льюис.

— Был? — резко переспросил Гэхаловуд.

— Мы с ним не виделись тридцать девять лет.

— Он бил дочь?

— Нет! Нет. Это был человек чистый сердцем. По-настоящему верующий. Когда он приехал в Маунт-Плезнт, скамьи в церкви стояли пустые. Через полгода по воскресеньям на утренней службе яблоку было негде упасть. Он бы никогда не причинил ни малейшего зла ни жене, ни дочери.

— Так кто же они были? — тихо спросил Гэхаловуд. — Кто такие были Келлерганы?

Пастор Льюис позвал жену. Попросил чаю с медом на всех. Потом снова сел в кресло и обвел нас взглядом. В глазах его была нежность, в голосе звучала теплота:

— Закройте глаза, господа. Закройте глаза. А теперь мы в Джексоне, штат Алабама; идет 1953-й год.

Джексон, Алабама, январь 1953 года

Это была история из тех, что так любят в Америке. В январский день 1953 года молодой священник из Монтгомери вошел в обшарпанный храм Маунт-Плезнт, в центре Джексона. Стояла отвратительная погода: с неба хлестали потоки дождя, неистовые порывы ветра продували улицы насквозь. Раскачивались деревья, в воздухе носились газеты, разлетевшиеся из рук уличного торговца, который прятался за шторой какой-то витрины, а прохожие двигались короткими перебежками, от укрытия к укрытию.

Священник толкнул дверь церкви, тут же захлопнувшуюся от ветра; внутри было темно, мрачно и холодно. Он медленно пошел вдоль рядов скамей. Прохудившаяся крыша не защищала от дождя, по полу растекались лужи. Было безлюдно, ни единого верующего, храм выглядел почти заброшенным. Вместо свечей — несколько оплывших огарков. Он приблизился к алтарю и, заметив кафедру, поставил было ногу на первую ступеньку деревянной лестницы, чтобы подняться на нее, как вдруг из пустоты прозвучал голос:

— Не делайте этого!

Он вздрогнул, обернулся и увидел низенького круглого человечка, вынырнувшего из потемок.

— Не делайте этого! — повторил тот. — Лестница трухлявая, того и гляди сломаете шею. Вы преподобный Келлерган?

— Да, — смущенно ответил Дэвид.