— Уходи, Нола, — сказал Лютер. — Уходи, а я офтануфь вдефь.

— Нет! Я тебя не брошу!

— Ферт, да иди ве! Иди! Ты уфпеефь дойти до мотеля. Гарри будет там! Уеввайте быфтрей! Как мовно быфтрей. Уеввайте и будьте фафтливы.

— Лютер, я…

— Профай, Нола. Будь фафтлива. Люби мою книгу так, как мне бы хотелофь, фтобы ты любила меня.

Она плакала. Помахала ему рукой и скрылась за деревьями.

Полицейские быстро приближались. Метров через сто они заметили его.

— Это Лютер! — заорал Тревис. — Это он!

Он по-прежнему сидел на поваленном дереве. Он не двинулся с места. Тревис бросился к нему, схватил за шиворот, встряхнул.

— Где девочка? — рявкнул он.

— Какая девофка? — спросил Лютер.

Он пытался рассчитать в уме, сколько времени понадобится Ноле, чтобы добраться до мотеля.

— Где Нола? Что ты с ней сделал? — повторил Тревис.

Лютер молчал, и тогда шеф Пратт, подойдя сзади, схватил его за ногу и страшным ударом дубинки раздробил ему колено.

Нола услышала крик. Она вздрогнула и застыла как вкопанная. Они нашли Лютера, они его бьют. Она колебалась лишь какую-то долю секунды: надо вернуться, показаться полицейским. Из-за нее Лютеру достанется, это несправедливо. Она хотела повернуть назад, но вдруг чья-то рука легла ей на плечо. Она повернула голову и отшатнулась:

— Мама?

Лютер лежал на земле с перебитыми ногами и стонал. Тревис и Пратт поочередно лупили его ногами и дубинками.

— Что ты сделал с Нолой? — вопил Тревис. — Обидел ее? А? Ты, мразь полоумная, обязательно надо было ее обидеть!

Лютер истошно кричал, умоляя полицейских перестать.