«Мы никогда не сможем вернуться в прошлое, – сказала себе Алиенора. – Никакой второй возможности не будет. Мы теперь чужие, наш жизненный опыт сформировал нас такими, какие мы есть, – со шрамами, которые не залечивает даже время. Там, где была любовь, теперь только ненависть. Генри и я, кажется, обречены уничтожать то доброе, что было в наших жизнях, а потом мы, безусловно, уничтожим и друг друга. Что же с нами случилось такое, отчего теперь мы можем быть только врагами?»

– О чем ты тоскуешь, моя прекрасная дама? – спросил вдруг ее новый любовник, прижимаясь к ней под грудой мехов.

Эмоции настолько переполняли Алиенору, что она тут же выложила ему всю скорбную историю о расколе в ее семье. Даже призналась в том, что написала письмо Людовику.

– Кое-кто может назвать это изменой, но лично я не говорю ничего такого. – Раймунд помолчал несколько мгновений. – Я все понимаю, хотя многие и не поняли бы. Но считаю, что ты права, поддерживая своих сыновей.

– Похоже, эта ночь – еще одно предательство, – печально улыбнулась Алиенора.

Раймунд тут же сел, в пламени свечи его покрытое черными волосами тело казалось гибким и мускулистым.

– Только не говори мне, будто у тебя никогда не было любовников! – воскликнул он. – Это у тебя-то с твоей репутацией?

– Ты первый после моего замужества, – призналась Алиенора. – И ты мой первый мужчина за более чем два года.

Наступила неловкая пауза.

– Почему же ты выбрала меня? – спросил потрясенный Раймунд.

– В этот момент ничего более правильного я не чувствовала, – проговорила она, понимая: что-то идет не так.

– Но я-то полагал, что вы с королем давно договорились действовать каждый по-своему. То, как ты флиртовала со мной, заманивала меня… Я думал, он знает о твоих амурных делах. – Раймунд отстранился от нее. – Боже милостивый, что же я сделал? Я сегодня принес оммаж моему сеньору – и пожалуйста, нарушил клятву, обесчестил моего сюзерена, уложив в постель его жену. И ты мне позволила! Мадам, вы говорите об изменах, но мне кажется, вы не имеете представления о том, что значит это слово. Да, вот это и есть измена… И произошла она по вашей вине! – С этими словами Раймунд выпрыгнул из кровати и, натянув на себя одежду, распахнул дверь. Алиенора, взбешенная и пристыженная, надела платье, накинула плащ и с горящими щеками проскользнула мимо него.

– Клянусь честью, я никому не скажу ни слова, – пробормотал ей вслед Раймунд.

– Что ты знаешь о чести? – прошептала себе под нос Алиенора.

Вернувшись в свои покои и разбудив дам, Алиенора сказала, что ее задержал король. Растянувшись на постели, она лежала без сна, ненавидя себя за то, что сделала, и понимая в глубине души, что после всех лет верности мужу она теперь разорвала все свои брачные обеты и унизила себя перед человеком, который был ее вассалом. Хуже того: она раскрыла ему опасные тайны. Можно ли рассчитывать на то, что Раймунд сдержит слово? Можно ли положиться на его обещание? Он знает, что сокрытие измены почти равносильно ее совершению. А если Генри узнает что-нибудь, его месть будет ужасна. Алиенора лежала в кровати, и от этих мыслей ее пробирала дрожь.