– Что он натворил? – с дрожью в голосе спросила Алиенора, забыв на мгновение предполагаемый развод и ее обиды на мужа.

Настоятель Гуго посмотрел на нее с мучительным выражением.

– Нельзя сказать, что Ричард действовал неэффективно. В Аквитании теперь все спокойно, и она покорна ему. Но в этом нет ничего удивительного, потому что он прошелся по земле с большой жесткостью, сметая замки один за другим и не щадя ни мужчин, ни женщин, ни детей. Подробности всех жестокостей, совершенных его людьми, плохо поддаются описанию человеческим языком.

– Расскажите мне! – потребовала Алиенора, не веря своим ушам.

Ричард – ее сын, и она не могла допустить, чтобы он творил жестокости. А если Ричард что и сделал, то лишь по приказу отца, потому что сам не мог быть таким бессердечным по отношению к земле и народу, в любви к которым признавался когда-то матери. Это был ее народ! Алиеноре хотелось плакать за землю, на которой она родилась. Ведь аквитанцы, в конце концов, сражались за возвращение своей герцогини и возражали против того, чтобы ими управлял сюзерен, который не имел права захватывать ее полномочия. Если они смогли вынести эти жестокости, то как-нибудь и она выслушает все о произошедшем с ними.

Точеное лицо Гуго выдавало во время рассказа сильные эмоции.

– Тех, кто выступал против герцога, калечили: кому-то выкалывали глаза, кому-то отрубали руки. Говорят, что женщин насиловали. Простите меня, миледи. Ричард и его воины. Все сообщают, что он был безжалостен. Аквитанию подавили жестоко, и теперь она лежит под его железной перчаткой.

И это сделал мой сын, самый любимый, подумала Алиенора. На какое-то время она потеряла дар речи. Наконец, потрясенная, пробормотала:

– Пусть Господь простит его… и утешит пострадавших.

Алиенора никак не могла представить себе Ричарда в роли тирана, истязателя, насильника… Нет, это все происки Генри. Она должна верить в это.

– Вы понимаете, отец настоятель, что в такой ситуации я с еще большей решимостью буду бороться за свои права, – заявила она. – Аквитания нуждается во мне, и я должна быть там.

– Вы должны делать то, что подсказывает вам ваша совесть, миледи, – мрачно ответил Гуго. – Я, как того требовал мой долг, передал вам пожелания короля и высказал собственное мнение. Могу только добавить, что бороться вам придется, сидя здесь, в замке, так как король не намерен выпускать вас отсюда. Меньше всего он хочет, чтобы вы возвращались в Аквитанию. Он говорит, что на свободе вы опять начнете плести заговоры против него, объединяться с вашими сыновьями и вассалами. Он опасается, что вы снова выйдете замуж за суверена, с которым он враждует.