– Нет, ты просто не видела, что у меня в голове. На каждую невероятно глупую вещь, которую я сделал или сказал, найдется пятьдесят еще худших, которые я не сказал и не сделал по чистой счастливой случайности.

– Грег.

– Я серьезно.

– Я рада, что мы снова подружились.

– Да? Я хочу сказать: да. В смысле: да, я тоже.

Потом мы сидели и молчали. Вы, наверное, думаете, что я сидел такой, переполняемый любовью и нежностью. Тогда, возможно, вам стоит переключиться на какую-нибудь другую книгу. Хотя бы, к примеру, на руководство по эксплуатации холодильника или чего-нибудь в этом духе. Ей-богу, окажется душевнее.

Потому что по большей части я чувствовал обиду и раздражение. Обижался на Рейчел за ее решение умереть. Очень глупо, да? Мне порой кажется, я и не человек вовсе. Но, так или иначе, да – меня бесило, что она вот так вот просто смирилась со смертью. И, возможно, еще больше меня бесило чувство, будто мною манипулируют, заставляя притворяться в фильме «Рейчел», якобы я думаю, что она не смирилась. Я смотрел в камеру и говорил: «Я знаю, ты можешь выздороветь» и «Я в тебя верю», а по моим дурацким глазам было видно, что ни фига я не верю. И никаким монтажом этого было не подправить. И, конечно, я большой козел, но именно Рейчел поставила меня в такое дурацкое положение, отказавшись от борьбы и заставляя всех окружающих притворяться, что она не отказалась.

Может быть, Рейчел почувствовала, что я думал о фильме, потому что снова заговорила на эту тему.

– Очень хорошо с твоей стороны сделать этот фильм.

– Ну, это отстой, но мы должны были его снять. Ума не приложу, почему он получился таким хреновым.

– Вы ничего не были должны! – У Рейчел даже глаза расширились от волнения.

– Должны-должны.

– Нет.

– Ты – буквально наша единственная поклонница. Мы должны были сделать что-то для тебя.

– Слушай, честно говоря, я действительно хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

От неожиданности я даже нашелся, как пошутить в ответ.