Наконец Рима согнула ноги в коленях, раскинула их в стороны и резко спросила:

— Что происходит?

Медсестра откинула одеяла. Ланарк прислонился к стене напротив изножья постели и устремил взгляд на красную рану, которая росла меж бедер Римы. Шумно вздохнув, Рима закричала:

— Спина! Моя спина! Что происходит?

— Он появляется. Вот уже лицо.

В глубине раны Ланарк разглядел как будто стиснутое личико, высотой в шесть дюймов и шириной вполовину меньше; тонкий, как струнка, нос заканчивался нелепым пятачком, глаза тонули в вертикальных щелках. Рот представлял собой сморщенную дырочку, куда медсестра все время старалась сунуть палец — видимо, чтобы помочь дыханию. Затем рот растянулся в овальное отверстие с чем-то плоским внутри, овал стал расти, заполняя собой рану, плоская поверхность выпятилась наружу куполом, и купол оказался головой, за которую ухватилась рука сестры. Вселенная, казалось, замедлилась и смолкла. В медленной тишине на воздух было поднято крохотное рассерженное существо бледно-лилового цвета; за ним волочился канат из плоти. Существо имело пенис, суставы были согнуты, кулачки сжаты, веки плотно прикрыты, рот разевался в беззвучном крике ужаса и ярости. Рима, с лицом, словно бы исхлестанным бурей, неспешно обратила к нему любящую, одобрительную улыбку. Крохотное существо побагровело, раскрыло один глаз, другой и, несколько раз икнув, издало злой вибрирующий вопль. Вселенная задвигалась с прежней скоростью. Сестра отдала ребенка Риме и суровым тоном приказала Ланарку:

— Пойдите в кухню и принесите две глубокие тарелки.

— Зачем?

— Делайте, что вам говорят.

Ланарк побежал мимо арок, слыша отзвуки проходившей внизу службы. Далекий голос пастыря читал нараспев: «Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена»[13].

В кухне находился Джек и слушал Ритчи-Смоллета, который сидел, облокотившись о стол.

— Я бы посоветовал вести себя осторожнее, но мы сожгли за собой корабли, и теперь последствий не избежать. А, Ланарк! Как ваши дела?

— Отлично. Можно попросить две глубокие тарелки?

— Поздравляю! Мальчик или девочка? А как мать? — Ритчи-Смоллет взял из стопки две тарелки и протянул Ланарку:

— Спасибо. Мальчик. Мать вроде бы в порядке.

— Был один человек, а стало два — самое лучшее на земле чудо, правда? Надеюсь, вы удостоите меня чести окрестить малыша.

— Поговорю с его матерью, но она неверующая, — отозвался Ланарк, направляясь к двери.

— Вы уверены? Ну ладно. Возвращайтесь, как только сможете, и мы выпьем за их здоровье. В шкафу как будто хранится немного хереса — его используют для приготовления разных блюд.