Димирест досадовал на себя — не к чему было затевать этот ненужный спор.

— У вас мозги набекрень — вот в чём ваша беда, — сказал он Хэррису и, чтобы положить спору конец, нажал кнопку вызова стюардессы. — Пусть нам подадут закуски, пока пассажиры первого класса не сожрали всё.

— Неплохая идея, — поддержал его Хэррис.

Несколько минут спустя Гвен Мейген, получив распоряжение по телефону, принесла три тарелочки с аппетитной горячей закуской и кофе. На всех лайнерах «Транс-Америки», как и на большинстве самолётов других американских авиакомпаний, пилотов обслуживают молниеносно.

— Спасибо, Гвен, — сказал Вернон Димирест, и, когда Гвен наклонилась, подавая кофе Энсону Хэррису, он скользнул взглядом по её талии и ещё раз убедился в том, что она не претерпела ни малейших изменений: что бы ни происходило там, внутри, талия была такая же тонкая, как прежде. К чёрту, Хэрриса с его стариковскими рассуждениями! Разумеется, Гвен должна сделать аборт, как только они вернутся.

В шестидесяти футах от кабины экипажа, в салоне туристского класса миссис Ада Квонсетт была погружена в оживлённую беседу с пассажиром, сидевшим справа от неё — симпатичным мужчиной средних лет, гобоистом из Чикагского симфонического оркестра, как ей удалось выяснить.

— До чего это замечательно — быть музыкантом! Такая творческая профессия! Мой покойный муж был без ума от классической музыки. Он сам немножко поигрывал на скрипке — по-любительски, конечно.

Миссис Квонсетт чувствовала, как приятная теплота разливается по её телу после рюмочки хереса, за которую заплатил гобоист, а он уже осведомлялся, не хочет ли она повторить.

Миссис Квонсетт согласилась, сияя улыбкой:

— Вы необыкновенно любезны; мне бы, вероятно, следовало отказаться, но я не откажусь.

Пассажир, сидевший от неё слева — мужчина с тоненькими рыжеватыми усиками и тощей шеей, — был менее общителен. По правде говоря, он просто обескураживал миссис Квонсетт. В ответ на все её попытки завязать разговор она слышала только какое-то односложное невнятное бормотание; он всё так же апатично сидел, не меняя позы и держа чемоданчик на коленях.

Когда всем подали напитки, миссис Квонсетт подумала, что, возможно, теперь её сосед слева разговорится. Не тут-то было. Он взял у стюардессы порцию шотландского виски, уплатил за него, вытащив из кармана кучу мелочи и отсчитав, сколько требовалось, и одним глотком проглотил содержимое стакана. Благодушно настроенная после рюмки хереса, миссис Квонсетт сказала себе: «Бедняжка, верно, у него неприятности, надо оставить его в покое».