Этого-то и не предусмотрел Герреро. Он с самого начала ошибся в расчётах. Его и тут постигла неудача.

Он не учёл — и в этом заключался его главный просчёт, — что, как только фюзеляж будет пробит, взрывная волна устремится наружу и разрежённая атмосфера сразу ослабит силу взрыва. Кроме того, он не знал, как прочно сконструирован современный воздушный лайнер, и в этом был его второй просчёт. В пассажирском лайнере предусмотрено такое дублирование всех систем, при котором повреждение одной из них не может вывести из строя всю систему управления. Лайнер может быть уничтожен бомбой, но лишь в том случае, если взрывом — случайно или преднамеренно — будут выведены из строя все наиболее важные его узлы. Всего этого и не учёл Герреро.

— Сможем мы продержаться в воздухе ещё час? — спросил Димирест Сая Джордана.

— Самолёт, мне кажется, выдержит. Насчёт пассажиров — не уверен.

— Пострадавших много?

— Трудно сказать. Я прежде всего обследовал, как вы велели, повреждения. Пока что весёлого мало.

Димирест распорядился:

— Оставайтесь там, сколько потребуется. Сделайте всё, что в ваших силах. — Он помедлил, не решаясь задать следующий вопрос, страшась возможного ответа; потом всё же спросил: — Гвен не попадалась вам на глаза? — Он ведь до сих пор ничего не знал о судьбе Гвен; её могло унести за борт взрывной волной. Такие случаи бывали, и даже если этого не произошло, Гвен так или иначе находилась ближе всех к месту взрыва.

— Гвен тут, но, признаться, в тяжёлом состоянии, — ответил Сай Джордан. — На борту оказалось трое врачей, и они занимаются ею и остальными ранеными. Я сообщу, как только что-нибудь прояснится.

Вернон Димирест повесил трубку. Хотя он и позволил себе задать мучивший его вопрос, однако по-прежнему старался гнать прочь все сугубо личные мысли и чувства. Всё это потом. Сейчас надо принимать решения, спасать самолёт, экипаж, пассажиров. Он коротко пересказал Энсону Хэррису сообщение второго пилота.

Хэррис размышлял, взвешивая все «за» и «против». Вернон Димирест не проявлял желания взять на себя управление самолётом и, по-видимому, одобрял его действия. Даже сейчас он предоставлял Хэррису самому решать вопрос о посадке.

Несмотря на критическую ситуацию, капитан Димирест вёл себя так, как положено пилоту-контролёру.

— Попробуем дотянуть до Линкольна, — сказал Хэррис. Главное — спасти самолёт; что же до пассажиров, то в каком бы тяжёлом положении они ни находились, оставалось надеяться, что они выдержат перелёт.

Димирест кивнул в знак согласия, вызвал КДП Торонто и сообщил о принятом решении. Ещё несколько минут — и заботу о них возьмёт на себя Кливленд. Димирест попросил, чтобы аэропорт Детройта на всякий случай был готов принять их самолёт, хотя намерения у них вряд ли изменятся. И пусть предупредят международный аэропорт Линкольна о том, что самолёт, выполняющий рейс два, потребует аварийной посадки.