– Да. Шоу скоро начнется. Выступают Ван и Шенк. Братцы, как Шенк поет! Он сидит за фортепьяно вот так.

Нили присел за кухонный стол и продемонстрировал, как сидит его кумир.

– Сидит боком, скрестив ноги, сам смотрит в зал. И левый локоть кладет на пюпитр, а правой рукой перебирает клавиши и поет.

И Нили изобразил, как его кумир поет «Когда ты вдали от дома».

– Да, он красавчик. Поет, как папа… примерно.

Папа!

Фрэнси отыскала на рубашке ярлык с эмблемой профсоюза швейников и погладила его в первую очередь.

(«Эмблема профсоюза, она как украшение… вроде розы в петлице».)

Ноланы на всех вещах, которые покупали, искали профсоюзную эмблему. Так они чтили память Джонни.

Нили посмотрелся в зеркало, которое висело над раковиной.

– Как ты думаешь, мне побриться? – спросил он.

– Через пять лет обязательно.

– Да заткнись ты!

– Не-говорите-друг-другу-заткнись, – сказала Фрэнси, подражая голосу Кэти.

Нили улыбнулся и начал намывать лицо, шею, руки. Он мылся и напевал: «Тайна Востока в твоих очах».

Фрэнси сосредоточенно гладила.

Наконец Нили облачился для выхода. Он стоял перед Фрэнси в двубортном синем костюме, свежей белой сорочке с отложным воротником, галстук в горошек. После мытья он излучал чистоту и свежесть, а кудрявые золотистые волосы блестели.

– Как я выгляжу, Примадонна?

Он застегнул пальто с небрежным изяществом, и Фрэнси заметила у него на пальце папино кольцо с печаткой.