Какой же ее образ останется жить? Демоница, изображенная на вазе? Погубительница нового воплощения Геракла? Чудовище, которое Октавиан создал и в чьем существовании убедил остальных? Когда она умрет, то первое, что сделает в подземном мире теней, это упрекнет Цезаря за выбор наследника. Она призовет его к ответу — или ее душе никогда не узнать покоя.

Клеопатра отнесла эту вазу падшему титану, глядящему на море, — Великое Зеленое море, как он называл его в более счастливые времена, следуя обычаю местных жителей. Царица показала ему эту штуковину, внимательно наблюдая за его лицом. Антоний взял вазу и принялся разглядывать, держа на вытянутых руках, чтобы разглядеть получше. Клеопатра надеялась, что эта вещь поможет завязать разговор, что коварство Октавиана и подлые поклепы на мужественность Антония возбудят его гнев. Он же вместо этого расхохотался.

— А мы тут оба здорово похожи, — сказал он и отвернулся.

Клеопатра застыла, словно громом пораженная. Не из-за реакции Антония, а из-за того, что она вспомнила: он уже не впервые поворачивается к ней спиной.

Она почувствовала, что воспоминания подкрадываются к ней, словно злоумышленник в ночи, а она не в силах помешать его посягательствам. Много лет Клеопатра гнала от себя воспоминания о том мрачном периоде своей жизни, единственном в ее жизни периоде, который был настолько заполнен конфликтами, испытаниями и напастями, что она утратила всякую надежду. Царица давно и накрепко запретила себе вспоминать об этих временах, о тех годах, когда ей приходилось справляться со всем самостоятельно, без Антония. Давным-давно Клеопатра сказала себе: то были годы, когда верность Антония Риму достигла наибольшего накала. Он просто пожертвовал их любовью и честолюбивыми замыслами ради деяний, которые, как он верил, принесут миру мир. Клеопатра постоянно напоминала себе, что она, когда ей приходилось выбирать между своей страной и любовью, тоже неоднократно делала выбор в пользу страны. Она всегда сосредоточивалась на том, как ужасно Антоний был обманут Октавианом, а не на том, как ужасно она сама была обманута Антонием.

Но теперь, когда Антоний самоустранился от дел, воспоминания об этом прокрались обратно. Клеопатра вспомнила тот потрясающий подъем, тот апофеоз любви, в котором она прожила первую зиму, когда Антоний заполнял все ее существо. Антоний не получал никаких известий из Рима, потому что артезианские ветра мешали доставке почты. Их любовь расцветала, отрезанная от Рима и всех его сложностей. Клеопатра вспомнила разочарование, постигшее ее, когда погода наконец наладилась и они узнали, что парфяне атакуют римские провинции и убили проконсула. И еще она вспомнила печаль и надежду, переполнявшие ее, когда Антоний выступал вместе с армией, а она прошептала ему на ухо радостную весть: она снова беременна. И Антоний подхватил ее на руки и прошептал в ответ, что теперь у сына Цезаря появится товарищ для игр — сын Антония.