— Расскажи про свою подружку. Как все было взаправду. Я повторил все, о чем только что поведал ее сестре.

— Я не собирался ехать к ней на свидание. Но Морис уж больно меня достал. Да и ты тоже. Я должен был хоть как-то развеяться.

— Ты говорил с ней обо мне?

— Сказал только, что на острове встретил другую.

— Расстроилась она?

— В том-то и загвоздка. Если б расстроилась. Если б хоть на миг ослабила контроль.

Ласковое пожатие.

— Ты не захотел ее, нет?

— Мне стало жаль ее. Но внешне она не слишком убивалась.

— Это не ответ.

Я усмехнулся во тьму: состраданье всегда не в ладах с женским любопытством.

— Проклинал себя, что теряю с ней время, пока ты далеко.

— Бедненькая. Представляю теперь, каково ей пришлось.

— Она не ты. Ей все было до фонаря. И в первую очередь все, что имело отношение к мужикам.

— Но ты-то ведь не был ей до фонаря. Раз она это сделала.

Я отмел это возражение.

— По-моему, я ей просто под руку подвернулся, Жюли.

У нее все шло наперекосяк, а я сыграл роль козла отпущения. Как говорится, последняя капля.

— Чем же вы в Афинах занимались?

— Город осматривали. Сходили в ресторан. Потолковали по душам. Наклюкались. Нет, правда, все было в рамках. Со стороны.