Немного погодя я обратил внимание на одно весьма неприятное обстоятельство. Поначалу мне никак не хотелось с ним мириться, и я мысленно стал искать основания, которые позволили бы отрицать данный факт. Пытался убедить себя, что это мне только кажется. Что это – галлюцинация, вызванная темнотой и утомлением. И все же факт пришлось признать. Сколько ни морочь себе голову, все равно никуда не денешься.

Вода прибывала.

Только что, казалось, она едва доходила до пояса, а теперь уже подобралась к согнутым коленям. Поднималась медленно, но уверенно. Я снова захотел двинуться с места, усилием воли стараясь найти в себе хоть каплю сил, но ничего не получилось. Смог только чуть-чуть наклонить шею. Я поднял глаза. Крышка по-прежнему наглухо закрывала колодец. Попробовал взглянуть на часы на левой руке – не вышло.

Вода проникала в колодец через какую-то щель, причем все быстрее и быстрее. Поначалу сочилась совсем неслышно и вот уже почти хлестала, да еще с шумом. Быстро добралась до груди. На сколько она еще поднимется?

«Будь осторожен с водой», – говорил мне Хонда-сан. Ни тогда, ни потом я не обращал особого внимания на это предсказание. Его слов я не забыл (они прозвучали настолько необычно, что их трудно было забыть), но и всерьез к ним не относился. Для нас с Кумико встреча с Хондой осталась «безобидным эпизодом». Я любил чуть что шутить с Кумико: «Будь осторожна с водой». И мы смеялись. Мы были молоды и в предсказаниях не нуждались. Жизнь сама была как предсказание. Но в конечном итоге Хонда оказался прав. Вода подступает, и дело совсем худо.

Я подумал о Мэй Касахаре. Представил – как наяву увидел: она снимает с колодца крышку. Картина получилась такая реальная и четкая, что, казалось, я могу войти в нее, стать частью этого образа. Тело не двигалось, зато воображение работало. А что еще я мог сделать?

– Эй, Заводная Птица! – гулко отразился от стенок колодца голос Мэй Касахары. Я не подозревал, что когда в колодце есть вода, эхо звучит гораздо громче. – Что ты там делаешь? Опять думаешь?

– Да ничего я не делаю, – проговорил я, подняв лицо кверху. – Долго объяснять. Я пошевелиться не могу, а тут еще откуда-то вода пошла. Раньше ведь колодец был сухой, а теперь в нем воды полно. Так и утонуть недолго.

– Бедненький! – сказала Мэй Касахара. – Из сил выбивался. Чтобы Кумико-сан спасти, сам высох весь. Может, ты ее и спас. Вполне возможно. А по ходу дела и многих других тоже. Только самого себя спасти не сумел. И никто другой тебя не спас. Все силы растратил, судьбу поставил на карту, чтобы их спасти. Свои семена – все до последнего зернышка – на чужом поле посеял. Ничего в сумке не осталось. Какая несправедливость! Как я тебе сочувствую, Заводная Птица! Честное слово! Но, в конце концов, ты сам сделал такой выбор. Ты меня понимаешь?