– Я уже вам сказала, – она начинает злиться. – Я собой больше не позволю играть. Я люблю Дэнни и умру, если он узнает. Если он уйдет, я не знаю, что я стану делать. Я ничто без него.

Ну прямо как я двадцать лет назад.

– Прости, Кейша, – нежно дотрагиваюсь до ее руки, но она вздрагивает. – Я не хотела тебя расстраивать, но кто-то причинил тебе вред, и этого человека нужно остановить, иначе он сделает это снова. Ты обращалась в полицию?

Она отрицательно качает головой.

– Хочешь, я пойду вместе с тобой?

Хотя сама мысль о том, чтобы переступить порог полицейского участка, вгоняет меня в дрожь, но этой девочке нужна моя поддержка. Даже если я не смогу продвинуться дальше порога полиции, я должна переступить этот порог.

– Нет.

– Но ты туда обратишься? Пусть не сама, но обратишься?

– Я не могу пойти в полицию.

– Почему же?

– Не важно.

Кейша пытается встать, постанывая, как только ее раненая нога касается ковра. Я стараюсь помочь ей, но она отталкивает меня, и я просто смотрю, как она ковыляет на кухню и открывает холодильник.

– Вино будете?

Когда я отказываюсь, она достает бутылку, срывает крышку, прямо из горла делает два глубоких глотка и достает огромный стакан, больше похожий на вазу, из шкафчика за раковиной.

– Не надо бы вам влезать во все это, Сью, – говорит она, пока опустошает бутылку, наливая полный стакан. – Я и так вам слишком много сказала.

– Да ты вообще мне ничего толком не сказала!

– Но была близка к этому.

* * *

– Кейша, – говорю я, когда мы возвращаемся в гостиную и она снова садится в кресло, кладет ногу на подлокотник, – если ты вышла из игры, почему кое-кто сказал, что видел тебя в «Грейс» в паре с сутенером?

Пару секунд Кейша смотрит на меня, словно подбирая слова.