Между тем гонконгское финансовое представительство в лице китайского миллиардера по имени Хань распродало все имеющиеся у них акции «Интернешнл электрик». Европейская группа, возглавляемая французом по имени Субиз, сделала то же самое. Их примеру последовали крупные мексиканские держатели акций, объединившиеся вокруг Сантаны… P<> — Жоан, нужно держаться. Посмотрите, американская группа Ванденберга начинает покупать акции. Покупает по дешевой цене, но покупает. Они тоже верят в «Интернешнл электрик». Это лишь вопрос времени…

Пятый удар был нанесен 30 января, речь шла о тридцати процентах.

На шестой стадии вмешалась пресса. Газеты охотно воспроизвели на одной и той же полоски добродетельные заявления ди Оливейры по поводу его ухода из С.3.И., и результаты расследования, проведенного журналистами. Бразильские репортеры — а все агентства мира подхватили информацию — без особых комментариев опубликовали те же документы, что были адресованы фирме Де Бирс и ее коммерческому центру.

На седьмом этапе подключились международные юридические службы: обстоятельства сложились так, что заботу обо всех индейцах, избежавших резни, взяла на себя американская организация, возглавляемая бывшим профессором Гарварда Джорджем Таррасом. Несмотря на медицинскую помощь, оказанную несчастным, многие из которых умерли от ужасных ран. Эвакуировавшие их санитарные самолеты садились не только в Бразилии, но и в других странах, в частности в Соединенных Штатах, смерти, зарегистрированные вне Бразилии и свидетельствующие, что на бразильской земле происходит планомерное истребление индейцев, подтвердили, что Жоан Гомещ ди Оливейра — убийца и по законам международного права подлежит суду за «преступления против человечества». У него отобрали паспорт до завершения следствия.

Но необходимости в этом уже не было. Всего за несколько дней он приобрел почти такую же «славу», как Менгеле. И если бы и был еще платежеспособным, то даже шофер такси отказался бы везти его.

Восьмой, и последний, этап больше всего ужаснул Дэвида Сеттиньяза беспощадной и холодной жестокостью.

Первые индейцы появились в апреле 1970 года. Сначала их было не более двадцати; они ничего не делали, только неподвижно и молча стояли перед Домом ди Андради, племянника ди Оливейры, приютившего его. Ди Андради тоже потерял все деньги, которые одолжил дяде для его неудавшихся спекуляций. Индейцы дежурили здесь день и ночь, сменяя друг друга, но не покидая своего необычного поста.

Постепенно их становилось все больше. Вскоре собралось уже человек сто; дважды полиция пыталась разогнать их, но индейцы покорно позволяли себя арестовывать и шли в тюрьму. Однако на их место приходили другие. И всякий раз, когда ди Оливейра пытался сбить их со своего следа, вплоть до того, что однажды уехал в южную деревню под Куритибой, что в тысяче километров от Рио, часть из них последовала за ним, видимо, располагая для этого необходимыми средствами.