И они радовались жизни той зимой в Сент-Облаке, как все на свете молодожены. Никогда еще служение ближнему не доставляло никому большего удовольствия. Милая молодая женщина, чья беременность становилась все более заметной, не отказывалась ни от какой работы; ее красота и энергия влияли благотворно на все отделение девочек. Доктор Кедр занимался с Гомером педиатрией, акушерству его учить не надо, а от абортов он по-прежнему категорически отказывался. Это его упрямство удивляло даже Кенди, которая не раз ему говорила:

— Ну объясни мне еще раз, почему ты против аборта в принципе не возражаешь, а делать его не хочешь?

— Тут и объяснять нечего, — говорил Гомер, ни на секунду не сомневающийся в своей правоте. — Я считаю, что право на аборт имеет любая женщина, но сам я делать его не хочу и не буду. Что тут непонятного?

— Все понятно, — отвечала Кенди, но продолжала его пытать: — Значит, ты считаешь, что аборт надо узаконить, несмотря на то что аборт — это плохо.

— Точно, — отвечал Гомер. — Аборт — плохо, но я уверен, что за женщиной должно быть законом закреплено право выбора. Иметь ребенка или не иметь — ее сугубо личное дело.

— Не знаю, — протянула Кенди. Они ведь вместе с Гомером решили, что Уолли погиб, хотя по-человечески это касалось лично ее. Больше, чем кого другого.

На пятом месяце беременности Кенди решила, что они будут спать на отдельных кроватях.

Кровати сдвинули, получилась одна двуспальная, но заправить ее было нечем: в Сент-Облаке все простыни узкие.

Миссис Гроган хотела подарить им широкие простыни, но у самой денег на покупку не было, а заказать двуспальные для приюта было бы несколько странно. «Очень странно», — сказал доктор Кедр и наложил на предложение миссис Гроган табу.

«В других местах на земле, — писал он, — людям нужны двуспальные простыни. Здесь, в Сент-Облаке, мы обходимся без них. Обходились и будем обходиться».

Никогда еще не было в Сент-Облаке такого дружного и веселого Рождества. Олив прислала столько подарков! Но самым главным подарком для всех была Кенди — первая на их памяти счастливая беременная женщина. Запекли индейку и окорок. Доктор Кедр и Гомер устроили соревнование, кто лучше и быстрее разделает их. Победил Гомер: доктор Кедр слишком долго возился с окороком.

— Индейку резать легче, чем поросенка, — сказал доктор Кедр, но в душе радовался, что Гомер так ловко орудует ножом.

Гомеру нередко приходила в голову мысль, что он научился владеть скальпелем в обстоятельствах, несколько отличных от тех, что отточили опасное мастерство мистера Роза. Мистер Роз мог бы стать гениальным хирургом. «Вполне, вполне мог бы, — бормотал про себя Гомер. Никогда в жизни он не был так счастлив.