Когда он снова открыл глаза, Джуд сидел на краешке кровати и улыбался ему, и его переполнила радость: какой он красивый, какой родной, как легко его любить.

— Не уходи, — сказал он.

— Мне пора.

— Пять минут.

— Пять, — сказал Джуд и скользнул под одеяло, Виллем обнял его, осторожно, чтобы не помять костюм, и закрыл глаза. И это он тоже любил: знать, что в такие моменты он делает Джуда счастливым, знать, что Джуду нужно тепло и он тот человек, который может его дать. Самонадеянность? Самодовольство? Гордыня? Пожалуй нет, да и не важно. В ту ночь он предложил Джуду рассказать все Гарольду и Джулии, когда они поедут к ним на День благодарения.

— Ты уверен, Виллем? — тревожно спросил Джуд, и он знал, что на самом деле Джуд спрашивает, уверен ли он в их отношениях: он всегда держал дверь открытой, давал понять, что Виллем может уйти, если захочет. — Я хочу, чтобы ты хорошенько подумал, прежде чем мы им скажем.

Он мог бы этого и не говорить, Виллем сам знал, каковы будут последствия, если они скажут Гарольду и Джулии, а потом он передумает. Они простят его, конечно, но отношения изменятся навсегда. Они всегда будут на стороне Джуда. Он знал это: так и должно было быть.

— Я уверен, — сказал он, и так они и сделали.

Он вспоминал тот разговор, когда наливал Киту стакан воды и ставил на стол тарелку сэндвичей.

— Что это? — спросил Кит, глядя на сэндвичи с подозрением.

— Поджаренный на гриле крестьянский хлеб с вермонтским чеддером и инжиром, — сказал он. — И салат эскариоль с хамоном и грушами.

Кит вздохнул.

— Ты же знаешь, я стараюсь не есть хлеб, Виллем, — сказал он, хотя Виллем этого не знал. Кит откусил кусок сэндвича. — Вкусно, — признал он с неохотой. И добавил, откладывая сэндвич: — Ну давай, говори.

И он рассказал и добавил, что, хотя он и не собирается афишировать эти отношения, но и скрывать их не собирается, и Кит застонал.

— Твою мать! Я так и думал. Не знаю почему, но думал. Твою мать, Виллем! — Он уткнулся лбом в стол. — Подожди, дай мне прийти в себя, — сказал он столу. — Ты уже говорил Эмилю?

— Ага.

Эмиль был менеджером Виллема. Кит и Эмиль лучше всего работали вместе, когда объединялись против Виллема. Когда их мнения совпадали, они нравились друг другу, а когда нет — нет.

— И что он сказал?

— Он сказал: «О боже, Виллем, как я рад, что ты наконец нашел человека, которого действительно любишь и с которым тебе хорошо, я так рад за тебя, ведь я твой друг и мы знаем друг друга много лет». (На самом деле Эмиль сказал: «Елки. Ты уверен? Ты уже говорил с Китом? Что он сказал?»)