Логика не вполне просматривалась, но прошло уже достаточно времени, чтобы всеобщий страх немного улегся. Чувство постоянного ожидания, что очередное здание обрушится на землю, или что на Таймс-сквер упадет бомба, сменился дерзостью и непокорностью. Эти же чувства царили и на сегодняшнем вечере. Пожилые мужчины танцевали вместе — прямо как парни из восьмидесятых, которые собирались в «Лаймлайт», «Криско-Диско», или под куполом «Сейнт», похожим на звездное небо[21]. Со временем этих юношей стало намного меньше, но многие из них все еще держались за жизнь, а некоторые даже присутствовали на этом вечере, облаченные в строгие деловые костюмы.

В конце концов, Роберт Такахаси не умирал. По крайней мере, он так не думал. Он смог дожить до того момента, когда ингибиторы протеазы заменил зидовудин[22], и внезапно, к своему огромному удивлению, узнал, что с этой болезнью можно прожить очень долго. Никто из них не думал, что застанет нечто подобное. Они были уверены, что смерть будет только множиться и накапливаться, и это никогда не кончится. И все же даже теперь эта болезнь по-прежнему очень часто приводила к летальному исходу. Люди вели себя беспечно и неразумно, и были совершенно беззащитны перед ней. На других континентах эти лекарства все еще были недоступны. Мир умирал, и СПИД был тому виной, но надежда все еще оставалась. Смерть часто удавалось отбросить назад. Рейган давно сошел со сцены, и теперь был всего лишь растерянным стариком, который уже и не помнил, как поступал в то тяжелое время. Или, быть может, он помнил отдельные яркие моменты:

«Мистер Горбачев, снесите эту стену!»

Роберт строго следил за графиком лекарств, и они неплохо его поддерживали. Сегодня вечером, после того как получил награду Юджина Шарфстайна за активную политическую деятельность в юриспруденции, он остался в сияющем баре «Доминики», когда церемония и ужин подошли к концу. Вокруг шаталось немало парней, но юное поколение едва ли замечало Роберта и Джону. Для них они были стильными, но уже немолодыми мужчинами «за сорок», хотя это было и не так. Они были из другого поколения. Они оба много выпили. Вообще-то Роберт не должен был этого делать, но сегодня был особый случай. И он уже был крепко пьян, когда подтянул Джону к себе за ледово-синий галстук и сказал:

— Как же тебе идет этот костюм. Всегда тебе об этом говорю.

— Спасибо.

— Каждый день одевайся так на работу. Заключишь все свои сделки. Потому что все захотят тебя отым…

— На моей работе не принято так одеваться.