А на другом конце города Джерри О'Мэлли, в своей красной бейсбольной кепке, склонившись над стойкой посреди кухни, писал очередное письмо, которое не отправит, как и все предыдущие.

Дорогая Дена, Я хочу сказать тебе столько всего, но обыкновенные слова не в силах передать то, что чувствует мое сердце. Я словно художник, который видит внутренним взором прекрасную картину, полную живых красок, но для работы ему дали только палочки и грязь. Как же мне до тебя дотянуться? Мне не нужны слова, которые лишь скользят по поверхности того, что я к тебе испытываю. Слишком много слов, что идут из головы, они как горсть шутих — взорвались, и вот уж их нет. Мне нужны такие слова, чтобы произвели долгий, глубокий «бум», чтобы потрясли тебя до мозга костей и навсегда остались звенеть в ушах. Вот как я хочу с тобой говорить. Хочу, чтобы ты слышала меня сквозь кожу. Чтобы пила мои слова, как густое красное вино, чтобы оно просочилось в каждый уголок тебя, пока не останется места, куда бы оно не проникло. Я хочу быть внутри твоих костей, мышц, заполнить тебя всю, до кончиков волос. Я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя всеми клетками мозга, каждой мыслью во сне и бодрствовании. Я хочу, чтобы эти слова были в воздухе, которым ты дышишь… чтобы с каждым вдохом ты понимала, что на земле есть человек, который предназначен тебе, который знает, кто ты, будет любить тебя вечно, а если есть что-то за вечностью — то и после нее.

Дорогая Дена,

Я хочу сказать тебе столько всего, но обыкновенные слова не в силах передать то, что чувствует мое сердце. Я словно художник, который видит внутренним взором прекрасную картину, полную живых красок, но для работы ему дали только палочки и грязь. Как же мне до тебя дотянуться? Мне не нужны слова, которые лишь скользят по поверхности того, что я к тебе испытываю. Слишком много слов, что идут из головы, они как горсть шутих — взорвались, и вот уж их нет. Мне нужны такие слова, чтобы произвели долгий, глубокий «бум», чтобы потрясли тебя до мозга костей и навсегда остались звенеть в ушах. Вот как я хочу с тобой говорить. Хочу, чтобы ты слышала меня сквозь кожу. Чтобы пила мои слова, как густое красное вино, чтобы оно просочилось в каждый уголок тебя, пока не останется места, куда бы оно не проникло. Я хочу быть внутри твоих костей, мышц, заполнить тебя всю, до кончиков волос. Я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя всеми клетками мозга, каждой мыслью во сне и бодрствовании. Я хочу, чтобы эти слова были в воздухе, которым ты дышишь… чтобы с каждым вдохом ты понимала, что на земле есть человек, который предназначен тебе, который знает, кто ты, будет любить тебя вечно, а если есть что-то за вечностью — то и после нее.