— Сама идея какова — на белого человека сказать, что он черный!
— Норма, это не я говорю, это та женщина. Я не знаю!
— Ну и нечего тогда передавать всякую брехню. Как можно быть черным, если у тебя глаза зеленые? Вот скажи мне.
— Я не знаю, Норма.
— Так я и думала.
Тетя Элнер сказала:
— Ладно, неважно, главное, что она была красивая. Это ведь все говорят, правда? — Она высыпала скорлупки из миски в бумажный пакет, стоящий в ногах. — И вот что я вам еще скажу, надо попросить, чтобы Эмоса и Энди вернули на радио. Куда они вообще делись, хотела бы я знать.
Кто была моя мать?
На следующий день Дена снова поехала к Кристине. Они сидели на кухне и пили кофе.
— Вчера, после того как ты уехала, — сказала Кристина, — я соображала, кто может знать, где сейчас Тео. Позвонила брату и еще нескольким людям, которые его знали, и все сказали одно и то же: «Понятия не имеем». И про твою маму то же самое. Я единственная кроме Тео знала, что она выдает себя за белую. — Кристина медленно покачала головой: — Даже не представляю, что тебе посоветовать. Я в таком же неведении, как и ты. Знаю только, что мама тебя обожала. Звонила и взахлеб рассказывала, какая ты красивая, как твои дела… После гибели твоего отца ты была ее единственной заботой.
— Если она обо мне так сильно заботилась, почему тогда бросила? Как она могла?
— Что тут скажешь, — вздохнула Кристина. — Твоя мама была сложным человеком, даже в молодости. Они с Тео оба были не такие, как все. Не в плохом смысле. Просто оттого, что выросли в Вене.
— Чем они занимались в Вене?
— Твой дедушка поехал туда изучать медицину, там он и познакомился с твоей бабушкой.
— Моя бабушка была черной?