– Какое счастье, что тебе понравились. Не объедайся слишком, а то пронесет.

– Не беда, – сказал Овехеро, закуривая сигарету. – Сейчас вы у меня поспите в сиесту, а вечером, думаю, уже сможете выложить флеш-рояль и тузовый покер.

– Не шевелись, – сказала Талита. – Поразительно, не можешь ни секунды быть в покое.

– Моя супруга страшно недовольна, – сказал Феррагуто.

– Возьми еще пончик, – сказала Хекрептен.

– Не давать ему ничего, кроме сока, – приказал Овехеро.

– Национальная корпорация ученых в различных науках по принадлежности и их научные учреждения, – пошутил Оливейра.

– Кроме шуток, че, ничего не ешь у меня до утра, – сказал Овехеро.

– Вот этот, где побольше сахара, – сказала Хекрептен.

– Постарайся уснуть, – сказал Тревелер.

– Эй, Реморино, стой у дверей и не давай Восемнадцатому донимать его, – сказал Овехеро. – Он такой шум поднял, все твердит о каком-то бум-пистоле.

– Если хочешь спать, я закрою шторы, – сказала Хекрептен. – И не будет слышно радио дона Креспо.

– Не надо, оставь так, – сказал Оливейра. – Передают что-то Фалу.

– Уже пять часов, – сказала Талита. – Не хочешь поспать немного?

– Смени ему еще раз компресс, – сказал Тревелер. – Сразу видно, от компресса ему легче.

– Он и так у нас в компрессах, как в ванне, лежит, – сказала Хекрептен. – Хочешь, я сбегаю куплю «Нотисиас графикас»?

– Купи, – сказал Оливейра. – И пачку сигарет.

– Еле заснул, – сказал Тревелер. – Но уж теперь проспит до утра, Овехеро дал ему двойную дозу.

– Веди себя хорошо, сокровище мое, – сказала Хекрептен. – Я мигом вернусь. А на ужин у нас жаркое из вырезки, хочешь?

– С салатом, – сказал Оливейра.