– Дышит лучше, – сказала Талита.

– И рисовую кашу на молоке сварю тебе, – сказала Хекрептен. – Ты так плохо выглядел, когда вошел.

– Трамвай попался битком набитый, – сказал Оливейра. – Представляешь, ехать на площадке в восемь утра, да еще по жаре.

– Ты правда веришь, что он будет спать, Ману?

– В той мере, в какой я осмеливаюсь верить, – да.

– Тогда давай сходим к Диру, он ждет не дождется нас, чтобы выгнать.

– Моя жена страшно недовольна, – сказал Феррагуто.

– Что означают ваши оскорбительные слова?! – закричала Кука.

– Такие симпатичные ребята, – сказал Овехеро.

– Каких мало, – сказал Реморино.

– Просто не верится, что ему нужен был бум-пистоль, – сказал Восемнадцатый.

– Убирайся в свою комнату, а не то велю вкатить тебе клизму, – сказал Овехеро.

– Смерть псу, – сказал Восемнадцатый.

(—131)

59

59

И тогда, исключительно для времяпрепровождения, они ловят несъедобных рыб; а чтобы рыба не гнила, по всему побережью развешаны плакаты, предписывающие рыбакам всю выловленную рыбу тотчас же закапывать в песок.

Claude Lévi-Strauss, «Tristes tropiques» [223].

(—41)