Билль, запрещающий апеллировать к Риму. Он говорит о противодействии, но Анна лишь недовольно поднимает бровь.

– Мой отец поддержал вас в палате лордов, да и Норфолк. Кто смеет нам противиться?

– Билль пройдет к Пасхе.

– Женщина, которую мы видели в Кентербери; говорят, сторонники печатают книги ее пророчеств.

– Возможно, но я приму меры, чтобы их не читали.

– Говорят, в день святой Екатерины, когда мы были в Кале, она видела так называемую принцессу Марию в короне.

Анна сбивается на яростную скороговорку, вот мои враги, эта пророчица и те, кто с ней; Екатерина, которая сговаривается с императором; ее дочь Мария, мнимая наследница; старая наставница Марии Маргарет Пол, леди Солсбери со всем своим семейством; ее сын лорд Монтегю; ее сын Реджинальд Пол, который сейчас в изгнании, по слухам, претендует на трон – пусть вернется в Англию и тем докажет свою лояльность. Генри Куртенэ, маркиз Эксетер, тоже лелеет надежды, но когда родится мой сын, ему придется смириться с неизбежным. Леди Эксетер, Гертруда, вечно жалуется, что истинной знати перешли дорогу люди низкого происхождения, и вам прекрасно известно, кого она имеет в виду.

Миледи, мягко перебивает Анну сестра, вам нельзя расстраиваться.

– Я не расстроена. – Рука Анны лежит на животе. – Эти люди желают моей смерти, – добавляет она тихо.

Дни коротки и сумрачны, настроение Генриха им под стать. Шапюи вертится и гримасничает перед королем, словно приглашает Генриха на танец.

– Я с недоумением прочел умозаключения доктора Кранмера…

– Моего архиепископа, – недовольно перебивает король: обошедшаяся недешево церемония все-таки состоялась.

– …относительно королевы Екатерины…

– Вы о супруге моего покойного брата, принцессе Уэльской?

– …ибо вашему величеству известно, что диспенсация узаконила ваш брак, безотносительно того, был ли осуществлен предыдущий.

– Я не желаю больше слышать слово «диспенсация», – говорит Генрих. – Не желаю слышать из ваших уст упоминания о моем так называемом браке. У папы нет власти узаконить кровосмешение. Я такой же муж Екатерине, как и вы.

Шапюи кланяется.

– Будь наш брак законен, – Генрих готов сорваться, – разве Господь покарал бы меня, лишив наследников!

– Мы не можем знать наверняка, что достойная Екатерина уже не способна иметь детей.

На губах посла играет ехидная ухмылка.