– Когда? – спрашивает он Маргариту.

Вместо ответа она берет его руку и прижимает к своему животу. Отмечая коронацию, младенец танцует: спаньолетта, эстампи рояль. Вот пятка, а вот локоток.

– Вам нужна помощница, – говорит он. – Женщина, которая будет за вами приглядывать.

Кранмер выходит вместе с ним.

– Насчет Фрита…

– Да?

– С тех пор как его перевели в Кройдон, я трижды беседовал с ним наедине. Достойный молодой человек, чистая душа. Я провел с ним несколько часов – и не жалею ни об одной секунде, – но так и не смог убедить его свернуть с пути.

– Ему следовало бежать там, в лесу. Вот его путь.

– Мы не вольны… – Кранмер опускает глаза. – Простите, но не всем дано умение выбирать из многих путей.

– А значит, вам придется передать арестанта Стоксли, Фрита взяли в его епархии.

– Когда король даровал мне этот пост, когда он настаивал, я и помыслить не мог, что мне придется убеждать Джона Фрита отступиться от его веры.

Добро пожаловать в наш низкий мир.

– Я больше не могу откладывать.

– Как и ваша жена.

* * *

Улицы вокруг Остин-Фрайарз пустынны. Дым факелов затмевает звезды. Сторожа у ворот, трезвые, с удовольствием отмечает Кромвель. Останавливается перекинуться с ними словом; большое искусство – спешить, но не подавать виду.

Войдя в дом, он говорит:

– Мне нужна мистрис Барр.

Почти все его домочадцы ушли смотреть фейерверки и танцевать, появятся не раньше полуночи. Он сам разрешил: кому тогда праздновать коронацию Анны, если не им?

Выходит Джон Пейдж: чего желаете, сэр? Уильям Брабазон, с пером в руке, из бывшего окружения Вулси, королевские дела не ждут. Томас Авери, весь в заботах: деньги все время в движении, приход, расход. Когда Вулси впал в немилость, свита покинула кардинала, но слуги Томаса Кромвеля оставались с ним до конца.