Если это случится, отвечает он, я встану с этого кресла, возьму меч и сам выйду на бой.

Отобедав, король сидит рядом с ним и тихо рассказывает о себе. Апрельский день, свежий после ливня, напомнил Генриху смерть отца. Король говорит о своем детстве: я жил в Элтемском дворце, и у меня был шут по кличке Гусь. Когда мне было семь, на Лондон шли мятежные корнуольцы под предводительством великана, помните? Отец отправил нас под защиту тауэрских стен, а я сказал, выпусти меня, позволь мне сражаться! Я не боялся великана с запада, но я боялся свою бабку Маргариту Бофорт – у нее были лицо, как череп, и хватка, как у скелета, когда она стискивала мне руку.

Пока мы были маленькие, говорит Генрих, нам всегда твердили: ваша бабушка родила милорда вашего отца, когда ей было всего тринадцать. Ее прошлое было как занесенный над нами меч. Гарри, что я слышу, ты смеешься в Великий пост? В то время как я, будучи чуть старше тебя, родила Тюдора. Гарри, что я вижу, ты танцуешь, ты играешь в мяч? Вся ее жизнь была один сплошной долг. Она держала у себя в Уокингском дворце двенадцать нищих и как-то заставила меня встать перед тазом на колени и мыть им ноги, страшные, желтые, хорошо еще, что меня не вырвало. Каждое утро она приступала к молитве в пять – вставала на подушечку и плакала от боли в коленях. А когда случался праздник – свадьба, крестины или просто веселье, знаете, что она делала? Всякий раз. Без единого исключения. Она плакала.

Принц Артур был для нее всем – светом очей и пресвятым ангелом.

– Когда вместо него королем стал я, она слегла и умерла от злости. И знаете, что она мне сказала на смертном одре? – Генрих фыркает. – Во всем слушайся епископа Фишера! Лучше бы она велела Фишеру слушаться меня!

Проводив короля и свиту, Джоанна приходит с ним посидеть. Они разговаривают тихо, хотя и не произносят ничего недолжного.

– Что ж, все прошло успешно.

– Надо будет сделать подарки поварам.

– Все слуги были молодцы. Я рада, что на него поглядела.

– Не разочарована?

– Я не думала, что он такой ласковый. Теперь я понимаю, почему Екатерина так за него билась – не только за корону, которую считает своей по праву, но и за такого мужа. В него трудно не влюбиться.

– Сорок пять! – громогласно встревает Алиса. – Я думала, ему уже не по летам!

– Ты легла бы с ним за пригоршню гранатов! – фыркает Джо. – Сама сказала.

– А ты – за экспортные лицензии!

– Прекратите, девчонки! – одергивает он. – Слышали бы вас ваши мужья.

– Наши мужья отлично нас знают, – говорит Джо. – Мы с гонором, верно? В Остин-Фрайарз за робкими скромницами не приходят. Даже странно, что дядя нас не вооружил.