– Потому что вместо Мери вошла я с подносом.

– Сколько волшебного очарования в этих часах, которые я провожу с вами! Никто не знает, какое мрачное, угрюмое, безнадежное существование я влачил здесь долгие месяцы, ничего не делая, ничего не ожидая, путая день с ночью, ощущая лишь холод, когда у меня погасал камин, и голод, когда я забывал поесть; и потом безысходная печаль, а по временам – исступленное желание снова встретить мою Джейн. Да, я более желал вернуть ее, чем мое потерянное зрение. Неужели же правда, что Джейн со мной и говорит, что любит меня? Может быть, она уедет так же внезапно, как приехала? А вдруг завтра я ее больше не увижу?

Я была уверена, что его лучше всего отвлечет от тревожных мыслей самое простое замечание на житейскую тему. Проведя рукой по его бровям, я обнаружила, что они опалены, и сказала, что надо применить какое-нибудь средство, чтобы они отросли и стали такими же широкими и черными, как прежде.

– Зачем делать мне добро, благодетельный дух, когда в некое роковое мгновение вы снова меня покинете, исчезнув, как тень, неведомо куда и скрывшись от меня навеки?

– Есть у вас с собой карманный гребень?

– Зачем, Джейн?

– Да чтобы расчесать эту косматую черную гриву. На вас прямо страшно смотреть вблизи. Вы говорите, что я фея; но, по-моему, вы больше смахиваете на лешего.

– Я безобразен, Джейн?

– Ужасно, сэр, и всегда таким были, сами знаете.

– Гм! Где бы вы ни жили это время, вы, я вижу, не утратили своего лукавства.

– А между тем я жила с отличными людьми, куда лучше вас, во сто раз лучше; вам и не снились их идеи и взгляды, они такие утонченные и возвышенные.

– С кем же, черт возьми, вы жили?

– Если вы будете так вертеться, я вырву у вас все волосы, и тогда, надеюсь, вы перестанете сомневаться в моей реальности.

– С кем же вы жили, Джейн?

– Сегодня вечером вам этого не выпытать, сэр! Придется вам подождать до завтра; если я не доскажу своей повести, это будет гарантией того, что я явлюсь к завтраку и окончу ее. Кстати, в следующий раз я появлюсь у вашего камелька не только со стаканом воды, – я вам принесу по крайней мере одно яйцо, не говоря уж о жареной ветчине.

– Ах вы, лукавый бесенок! Дитя и эльф! С вами я испытываю такие чувства, каких не знал уже целый год. Окажись вы на месте Давида, злой дух был бы изгнан из Саула и без помощи арфы.

– Ну вот, сэр, вы причесаны, и у вас совсем приличный вид. Теперь я вас покину; я путешествую уже три дня и, кажется, очень устала. Спокойной ночи!

– Еще одно слово, Джейн! В доме, где вы жили, были только одни дамы?