Она действительно была очень красива, уж этого-то я отрицать не могла. Чуть сужавшееся книзу лицо идеальной формы, кремовая, бледная кожа, прямые темные брови и большие серые глаза, волосы светлые, особенно спереди, и вьющиеся, судя по выскользнувшему из-под дорожной бархатной шапочки локону, упавшему ей на плечо. Она показалась мне такой же высокой, изящной и стройной, как ее мать когда-то, но была в ней еще некая миловидность, очарование, чего я никогда не замечала в ее матери. Если Елизавета Вудвилл в любой толпе заставляла людей с восхищением оборачиваться себе вслед, то эта девушка каждому могла согреть сердце. Я понимала теперь, почему мой муж в таком от нее восторге: она была невероятно обаятельна. Вот и сейчас, когда она, сняв перчатки, протянула руки к огню, желая согреть их и словно не замечая моего взгляда — а я и впрямь изучала ее с головы до ног, точно лошадь, которую намереваюсь купить, — она казалась на редкость уязвимой, беззащитной и потому удивительно притягательной. Она напоминала молодое животное — сироту-олененка или длинноногого жеребенка, — которое хотелось непременно приласкать.

Почувствовав, что я не спускаю с нее глаз, Елизавета тоже на меня посмотрела и сказала:

— Очень жаль, что я помешала вашим научным занятиям, леди Маргарита. Я уже написала матери. Вполне возможно, мне разрешат переехать к ней и поселиться в ее доме.

— Но почему вас вообще отослали из дворца? — полюбопытствовала я и даже попыталась изобразить улыбку, желая подбодрить ее и вызвать на откровенность. — Или вы попали в какую-нибудь глупую историю? Я ведь и сама пребываю у короля в полнейшей немилости всего лишь из-за того, что пыталась помочь собственному сыну, как вы, наверное, знаете.

Она покачала головой, и ее хорошенькое личико омрачилось.

— Мне кажется, король решил отправить меня в такой дом, где моя репутация уж точно не будет поставлена под сомнение. Дело в том, что по дворцу поползли слухи… Да вам, возможно, говорили о них?

Но я решительным жестом отмела эти предположения; пусть она будет совершенно уверена: я живу в такой глуши и такой тихой жизнью, что мне ничего ни о ком не известно.

— Видите ли, король был очень добр ко мне и всегда выделял меня среди других придворных дам, — продолжала Елизавета, солгав так легко и просто, как это удается только очень красивым девушкам. — Ходили всякие слухи — вы же знаете, как придворные любят сплетничать! А тут еще и ее величество королева умерла… Ах, это так печально! Мне так жаль ее… В общем, его величество решил: пусть всем станет совершенно ясно, что для домыслов нет ни малейшего повода. Потому и отправил меня к вам. И я очень благодарна, что вы согласились принять меня в вашем доме. Спасибо вам!