— Да. Кто-то упорно распространяет слухи, что мои мальчики мертвы.

Доктор не выразил ни малейшего удивления.

— Надеюсь, Господь этого не допустит, ваша милость, но, боюсь, это не просто слухи. Все происходит именно так, как и предупреждал нас герцог Бекингем. Он ведь не раз говорил, что лжекороль готов убить даже своих племянников ради трона.

Я отпрянула от доктора, но не резко, а осторожно — словно, протянув руку, заметила змею, гревшуюся на солнце именно в том месте, которого чуть не коснулась.

— Да, — отозвалась я и вдруг почувствовала страшную усталость. — Именно так. И в точности те же слова произнес человек, присланный герцогом.

Доктор перекрестился.

— Помилуй нас, Боже.

— И все же я верю, что преступление еще не совершено. И собираюсь предотвратить его.

Доктор кивнул, но все же ответил:

— Боюсь, мы можем опоздать, ваша милость. Боюсь, мы их уже потеряли… Ваша милость, я сочувствую вам от всего сердца…

— Благодарю за сочувствие, — ровным тоном прервала я.

Боль так пронзала мои виски, что я даже думать толком не могла. У меня было такое ощущение, будто я смотрю прямо в глаза ядовитой змее, и она тоже глаз с меня не сводит.

— Господь всемогущ, и я полагаю, что наше восстание уничтожит дядю, который может убить родных племянников. В борьбе с этим Иродом Бог будет на нашей стороне.

— Если это действительно сделал Ричард, — тихо заметила я.

Доктор Льюис глянул на меня так, словно мои слова потрясли его до глубины души, хотя он только что вполне спокойно рассуждал об убийстве двух невинных детей.

— Кто же еще способен на такое преступление? — запальчиво воскликнул он. — Кому еще это может быть выгодно? Кто казнил сэра Уильяма Гастингса, и вашего брата, и вашего сына? Кто является убийцей ваших близких и вашим злейшим врагом? Ваша милость, вам просто некого подозревать, кроме… этого человека!

Я вся дрожала, к глазам подступили слезы, они жгли мне глаза.

— Не знаю… — запинаясь, пробормотала я. — Просто я чувствую, что мой мальчик жив. Я бы сразу поняла, если б его убили. Мать всегда первой узнает о таких вещах. Спросите у леди Маргариты: узнала бы она, если б убили ее Генриха? Мать всегда знает. По крайней мере, хоть мой Ричард в полной безопасности.

Наживку доктор, разумеется, проглотил, и я заранее представляла, как он отреагирует на подобное заявление, — я успела заметить, каким шпионским интересом вспыхнули его масляные глаза.

— Вот как, неужели? — изумился он, явно надеясь на разъяснения.