– Нет, еще день. Но происходит что-то очень странное.

– Расскажи мне, что ты видишь.

– Помочь вам подойти к окну?

– Нет-нет. Я слишком устала.

– Я вижу, как на солнце наползает тень, словно кто-то прикрывает его тарелкой. – Она прикрывает рукой глаза. – Вроде бы там светло, как обычно, только тень продолжает двигаться. – Она оглядывается на кровать с озадаченным лицом: – Что бы это могло значить?

– Движение планет? – предполагаю я.

– Вода в реке почти замерла. Все лодки плывут к берегу, и люди, даже рыбаки, торопятся сойти на берег, словно боятся высокого прилива. А еще стало очень тихо, – добавляет она и замолкает ненадолго, смотрит в сад. – Из конюшен и из кухни выбежали слуги, и все смотрят на небо. Как думаете, это комета?

– А как оно выглядит?

– Солнце как золотой круг, на который наплыла черная тарелка и закрыла его почти полностью, оставив только кромку – она полыхает, точно охвачена пламенем. На нее невозможно смотреть, слишком ярко. А все остальное стало черным.

Она отходит от окна, и я вижу, что ромбовидные стекла стали черными как смоль.

– Я зажгу свечи, – торопливо говорит она. – Так темно, как будто наступила полночь.

Она берет щепу из камина и зажигает свечи, стоящие в подсвечниках по обе стороны от камина и на столе, возле моей кровати. Ее лицо в этом призрачном свете кажется бледным.

– Что это может значить? – спрашивает она. – Это знак о том, что идет Генрих Тюдор? Или что наш король одержит победу? Или что… не может быть, что наступил Судный день?

И я задумываюсь о том, не может ли она оказаться права и Ричард окажется последним Плантагенетом на троне Англии. И о том, что я увижу своего сына Эдуарда этой же ночью.

– Не знаю, – отвечаю я.

Она снова возвращается к окну.

– Как темно… – говорит она. – И река стала темной. Рыбаки зажигают факелы на берегу, все суда вытащены на берег. Кухонная прислуга вернулась на место. Как будто все испугались этой темноты. – Она ненадолго замолкает. – Свет понемногу прибывает. Только он не такой, как на рассвете, а какой-то страшный, желтый свет. Я такого никогда раньше не видела. Желтый, смешанный с серым. – Она снова замолкает. – Кажется, что солнце стало холодным. Но становится светлее и ярче. Солнце выходит из-за черной тарелки. Теперь я могу видеть деревья и другой берег реки. И птицы снова стали петь, – добавляет она, помолчав немного.

Где-то за окном дрозды издают пробную, вопросительную трель.

– Как будто мир родился снова, – с удивлением говорит Елизавета. – Как странно. Черный диск отодвигается от солнца, и оно сияет так же ярко, как обычно, и небеса ясны, и везде тепло, и словно снова наступила весна.