Но Мэгги так и сияла.

— Он заключил невероятно удачный брак, просто великолепный! Он женился на Кэтрин Хантли, родственнице самого шотландского короля и дочери графа Хантли, одного из знатнейших шотландских лордов.

— Вот как?

— Да, и она к тому же красавица! Во всяком случае, все так говорят. Ее вел к венцу сам король Яков. Обручились они еще перед Рождеством, а теперь сыграли свадьбу, и она, судя по слухам, уже ждет ребенка.

— Мой маленький бра… Ри… он женился? «Этот мальчишка»?

— Да! И его жена беременна!

Я взяла Мэгги под руку, и мы побрели дальше.

— Ах, если бы моя мать могла это видеть! — прошептала я.

Мэгги кивнула.

— Она была бы так рада, так рада.

Я рассмеялась.

— Особенно если невеста действительно красива, богата и знатна. Но знаешь ли ты, где они поженились? И как выглядели?

— Она надела платье глубокого красного цвета, а твой бра… а «этот мальчишка» был в белой рубашке, черных узких штанах и черном бархатном колете. И в честь этого события был устроен большой турнир.

— Неужели турнир?

— Да! И король Яков все оплатил. Говорят, праздник был великолепный, как когда-то у нас при дворе, а некоторые считают, что даже еще лучше. А теперь король повез новобрачных в свой охотничий дворец в Фолкленд-ин-Файф.

— И все это моему мужу уже известно? — Я, собственно, не спрашивала, скорее констатировала очевидный факт.

— Да. А мне рассказал об этом сэр Ричард. Он вскоре должен отправиться в Линкольн и готовить армию к войне с Шотландией. Сам он узнал все от одного из королевских шпионов. Король Генрих сейчас проводит очередной совет; он приказал восстановить все замки на севере Англии и готовиться к вторжению шотландцев.

— И что, вторжение состоится под предводительством короля Шотландии?

— Говорят, что да. И, скорее всего, это произойдет уже весной. Ведь «мальчишка» теперь женат на особе, принадлежащей к шотландской королевской семье, и король Яков определенно намерен посадить «мальчишку» на английский трон.

А я вдруг представила себе своего брата таким, каким видела его в последний раз — хорошеньким маленьким мальчиком лет десяти со светлыми волосами, с горящими глазами цвета ореховой скорлупы, с вечно проказливой улыбкой. Я вспоминала, как дрожали его губы, когда мы с матерью целовали его на прощанье и старались потеплей его укутать, а потом вывели из святого убежища и отправили вниз по реке на какой-то утлой лодчонке, а потом молились об одном: чтобы наш план осуществился, чтобы наш мальчик сумел выбраться и попасть за границу, к герцогине Маргарет, ибо она единственная могла его тогда спасти. Потом я представила себе брата почти взрослым, в день его свадьбы, одетого в черный бархат и белую рубашку, рядом с красавицей-невестой… И мне вдруг показалось, что улыбка-то у него должна была остаться прежней — проказливой.