Мэгги была единственной, кто заметил мою тоску и мои слезы; она быстро утерла мои мокрые щеки мягким льняным лоскутком и спросила:

— В чем дело?

— Я чувствую себя последней в роду и совершенно одинокой!

Нет, она не бросилась меня утешать; она даже не попыталась притворно мне противоречить, ссылаясь на моих многочисленных сестер и детей, на мою новорожденную дочурку; она не стала радостно ворковать над малышкой, которую уже спеленали и приложили к груди кормилицы. Мэгги выглядела почти такой же мрачной и усталой, как я сама; она целую ночь провела на ногах, заботясь обо мне, и лицо ее было так же мокро от слез, как и мое. Нет, она не стала меня разубеждать. Она просто молча взбила подушки, поудобнее устроила меня на них и лишь потом тихо сказала:

— Мы и есть последние в роду. Я не могу и не стану утешать тебя всякими фальшивыми словами. Мы действительно последние в роду Йорков. Ты, твои сестры, я и мой брат. И, возможно, Англия никогда больше не увидит Белой розы.

— Ты получила какие-то известия от Тедди? — насторожилась я.

Она покачала головой.

— Я пишу ему, но он не отвечает. И посещать его мне не разрешено. Думаю, Тедди для меня потерян.

* * *

Мы назвали нашу дочку Мэри в честь Пресвятой Богородицы. Это была изящная хорошенькая малышка с темно-синими глазами и черными, как гагат, волосами. Она хорошо кушала, хорошо развивалась и во всех отношениях была здоровым и крепким ребенком. И хотя я никак не могла забыть ее бледную золотоволосую сестренку, заботы о новорожденной несколько отвлекли меня и чудесным образом успокоили. Когда я видела, как это новое дитя Тюдоров мирно посапывает в колыбельке, у меня становилось теплее на душе.

Но, выйдя из родильных покоев, я обнаружила, что наша страна снова готовится к войне. Генрих, заглянув на минутку в детскую, только посмотрел на маленькую Мэри, которую я прижимала к груди, но даже на руки ее не взял.

— Сомнений нет: король Шотландии намерен вторгнуться на нашу территорию и во главе своей армии поставил этого мальчишку! — с горечью бросил мой муж. — А мне не удалось собрать на севере практически никакого войска, да и половина тех, кто пошел мне служить, чтобы сражаться с шотландцами, говорят, что, скорее всего, сложат оружие, если увидят на боевых знаменах противника белую розу. Они готовы защищать свои земли от врага, но с радостью перейдут на сторону принца Йоркского. Нет, поистине это королевство предателей!

И я, держа дочку на руках, вдруг почувствовала, что с ее помощью, точно взяткой, пытаюсь усмирить гнев короля. Возможно, где-то там, в Шотландии, и существует принц Йоркский, готовящий свое войско к войне против нас, но здесь, в нашем любимом дворце Шин, я только что родила своему мужу еще одну принцессу Тюдор, а он не желает даже взглянуть на нее!