Антиной побледнел и в сильном смущении пробормотал:

— Это непостижимо, я не могу припомнить…

— Так я помогу твоей памяти, — прервал его император решительно. — Финикиянин мне кажется более честным человеком, чем мошенник Габиний. В коллекции Хирама, у которого я сейчас был, я нашел эту драгоценность, которую подарила мне Плотина — слышишь, мальчик? — супруга Траяна, Плотина, незабвенный друг моего сердца, много лет назад. Она принадлежала к числу самых дорогих для меня вещей, и, однако же, она не показалась мне слишком дорогой для того, чтобы подарить ее тебе в день твоего рождения.

— О господин, милый господин мой! — тихо воскликнул Антиной и снова поднял руки и глаза с умоляющим видом.

— Итак, я спрашиваю тебя, — продолжал Адриан строго, не позволяя себе смягчиться от умоляющего взгляда своего любимца, — я спрашиваю тебя: как мог этот сосуд сделаться собственностью дочери жалкого дворцового смотрителя Керавна, у которой, как утверждает Хирам, он купил его?

Антиной напрасно искал слов для ответа, но Адриан помог ему, спросив его с прежним раздражением:

— Не украла ли его у тебя эта девка? Говори правду!

— Нет, нет, — отвечал Антиной быстро и решительно. — Конечно нет. Я могу припомнить… Да… подожди только; вот как было дело. Ты ведь знаешь, что я держал в этом флаконе хороший бальзам; и когда собака сбросила Селену — так называется дочь смотрителя — с лестницы и она, израненная, лежала на полу, я принес флакончик и отдал ей бальзам.

— Вместе с флакончиком? — спросил император и мрачно посмотрел на Антиноя.

— Да, у меня не было другого.

— И она удержала его у себя и тотчас же продала?

— Ты ведь знаешь, ее отец…

— Шайка мошенников, — заскрежетал Адриан. — Ты знаешь, куда пошла эта девка?

— Ах, государь! — вскричал Антиной, дрожа от страха.

— Я распоряжусь, чтобы ликторы схватили ее, — сказал разгневанный властитель.

— Нет, — вскричал юноша решительно, — нет, этого ты, конечно, не должен делать!

— Не должен? Это мы увидим.

— Нет, разумеется, нет, так как, чтобы ты знал это, Селена, дочь Керавна… она…

— Ну?

— Она с отчаяния бросилась в воду… да, в воду, ночью, в море.