Кто сейчас пожаловал на «Кировце», было непонят­но, прожектор зажгли с опозданием, но обнаружили пу­стую кабину, и в ворота никто не стучал. Охрана заня­ла оборону и пустила дежурного по базе, проверить, кто пожаловал и по какой нужде. Офицер-конвойник при­открыл глухую железную калитку — смотрового волчка не было — и никого не обнаружил. Только показалось, в бойницах прицепа сияют зелёно-жёлтые звериные гла­за. Всё начальство тем часом находилось в егерской избе, решали вопрос виновности организаторов охоты, обсуж­дали версии исчезновения принцессы и гадали: Костыль и впрямь заболел или косит под дурака?

Дежурный егерь оказался единственным, кто видел, как Дива Никитична оказалась в башне, перепрыгнув из кабины трактора на гульбище, и как потом спустилась по лестнице уже на территорию базы. Все остальные, ох­ранявшие Его Величество, потом уверяли, будто пере­летела частокол, причём скорее всего, на метле. Только почему-то ворота распахнулись сами во всю ширь, подня­лась пыль, затряслись прожектора, и все увидели вдову уже на земле. Не в привычном белом или синем рабочем халате, косынке и резиновых сапогах — в длинном пла­тье из какого-то льющегося материала, в туфлях на высо­ких каблуках и с волосами наотлёт, заколотых на темени золотистой, как корона, гребёнкой. На обнажённых пле­чах лежало нечто вроде пелерины, отороченной горностаевым мехом, однако с кистями, напоминающими цы­ганскую шаль. Прямо сказать, вырядилась не по сезону, поскольку накрапывал дождь и порывистый ветер обле­плял тканью тело, выказывая его формы.

— Где охотовед? — спросила вдова, осматриваясь.

Дежурный завертел головой, не зная, что ответить:

запрет на разглашение любой информации, связанной с охотой короля, был усилен. Охрана тоже безмолвство­вала, выстроившись полукругом, дабы не пропустить не­прошеную гостью вглубь территории. Дива Никитична знала всех егерей, поэтому с дежурным не церемонилась.

— Ты что носом завертел? — спросила грубо и насто­роженно. — Ну-ка позови Костыля!

— Он занят, — по-военному доложил бывший конвой­ный офицер. — Выйти не может.

— С кем это занят? — возмутилась вдова. — Если с королём, то скажи, я приехала! Зови или пропусти!

— Могу позвать Кухналёва! — заявил дежурный.

— На что мне Кухналёв? Давай охотоведа! Сначала с ним разберусь.

— Не может он! — почти взмолился тот. — Никак нельзя!

— Опять с бабой, что ли?

— Да не с бабой! Помилуй, Дива Никитична. Он те­перь сам как баба!

— Тогда почему?

Ответить егерь не успел. Из пыточной камеры, в ко­торую превратилась егерская изба, вышел Кухналёв.