— Надевай перчатки и балаклаву.
— Мне не нравится, что она зеленого цвета. Она противная, я в ней выгляжу как покойник. Я хочу как у тебя…
Блейк выхватил у него из рук зеленую балаклаву и отдал ему свою, черную. Довольный, Манье натянул ее на голову.
— Вот это я понимаю, прямо спецназ.
Эндрю тоже надел балаклаву и поправил очки в прорезях для глаз. Манье оглядел его.
— Ну я же говорил, — оглядев его, сказал Манье. — У тебя в ней взгляд как у дохлой рыбы.
И, вдруг посерьезнев, добавил:
— Эндрю, еще не поздно остановиться.
— С этой минуты я Гельмут.
— О нет, пощади…
— А ты?
Манье в конце концов выдавил из себя безжизненным голосом:
— А я Луиджи…
— А!
— О господи…
— Ты же в него не веришь. Как же тогда он придет тебе на помощь?
Блейк приблизился к дверям веранды. Приподняв стоящую рядом кадку с растением, он обнаружил под ней запасные ключи, отпер дверь и проник в дом. Манье шел за ним по пятам. Оба мужчины миновали одно помещение за другим — ни дать ни взять спецназ. Кухня, патио, библиотека — путь был свободен.
— У меня в твоей балаклаве лицо чешется, — простонал Филипп. — Может, там блохи?
Когда они подходили к гостиной, Эндрю услышал шум на втором этаже. Он указал Манье на лестницу. Они поднялись осторожно, на цыпочках, ступенька за ступенькой. Вдруг Блейк достал из своего — вернее, из Филиппова — пальто пластмассовый пистолет, который одолжил у Яниса.