Вершинину, видимо, понравилось острить и пререкаться с Трофимом. Он понимал, что играл с огнем, но отступать было некуда – он до последнего вдоха намерен показывать свой несносный характер. Леха цокнул, покачал головой и произнес:

– Надо же. Я думал, что ты выступишь передо мной намного лучше. Неужели все, Трофимка?! А сейчас придумать не судьба, чтобы я знал, к чему мне готовиться?! Не верится, что ты уже кончил распинаться?! Я был о тебе лучшего мнения.

Трофим выдохнул вонючий сигаретный дым в лицо Леше.

– Не усложняй, Вершинин. Твоя жизнь и так на волоске висит, а ты все не унимаешься. Я с тобой разберусь, но позже. Сначала бизнес. Где же этот Зотов и правда?! – отвлекся Трофим. – Тимоха! – крикнул он. Покорный Тимофей прискакал к своему хозяину, надеясь услышать приказ расстрелять Вершинина или Зотова (разницы особо не было), но вместо этого он услышал следующее. – Найди-ка мою пушку. Я ее куда-то туда заметнул. И побыстрее.

Вершинин продолжал:

– М-да, – покачал он головой, глядя на курящего Трофима. – Я помню тебя другого, Трофим. Ты размяк – что с тобой стало? Постарел?

– Если ты хотел меня подколоть, то получилось хуево! Я умнее стал, знаю цену людям. Пока ты нам нужен. Как только ты перестанешь быть полезным или вновь проявишь свой горячий характер, тогда-то я докажу тебе, что прежний Трофим никуда не делся. Это будет последняя демонстрация моей силы в твоей жизни, помяни мое слово, – улыбка исчезла с лица Лехи, а Трофим продолжал говорить спокойно и надменно. – О тебе ведь забочусь, но если тебе всего мало, то будь по-твоему… Влад! – позвал он своего телохранителя. – Будь добр, покажи нашему бунтарю, что бывает с теми, кто не выполняет приказы и затевает бунты в нашей организации.

Трофим отошел в сторонку, а Влад с довольным лицом приблизился к Вершинину, сидевшему на капоте «BMW». Телохранитель с непринужденным видом взвел курок пистолета и приставил дуло ко лбу Вершинина, который вновь засомневался в правильности того, что он делает, но что-то несло мажора вперед, будто он знал наверняка, что с ним ничего не случится.

– Ну, Владуша, давай! Стреляй, – выдал Вершинин. – Стреляй, паскуда пустоголовая, убей меня! Пусть мои мозги раскрасят мою же тачку. Давай же, не тяни, я прямо хочу увидеть, как и тебя укокошат за то, что весь план сорвал!

Влад молчаливо и молниеносно зарядил рукояткой пистолета прямо Леше по челюсти – тот распластался на капоте. Влад удерживал его своими сильными руками, не давая даже дернуться, и принялся расстегивать толстовку Вершинина, запачканную пылью и кровью. Влад вынул свой нож, больше похожий на кинжал, и вонзил его прямо в правую часть груди Вершинина так, что тот вскричал от страха и боли. Кинжал, вонзаясь буквально на пару миллиметров, изящно разрезал Лешину кожу, из которой извергалась бурая кровь – Влад в два маха на всю жизнь обеспечил Вершинина уродливым шрамом в виде буквы «Т».