«Решено! Умирать так умирать. Выхода нет, – думалось ему, когда он смотрел вниз. – Сколько я сотворил, сколько всего испортил своей упрямством, цинизмом, эгоизмом. Я убивал, крушил судьбы, думая только о себе – вот и додумался! Лучше я приговорю себя сам, чем кто-то посмеет решать мою судьбу. Так будет лучше для всех… и для меня – я знаю, что многие обрадуются, когда узнают, что меня нашли вон на том симпатичненьком газончике. Мало кто расстроится, мало кто будет оплакивать – простите все… я сам это сделал, потому что понимаю, что больше не могу так жить… Такая жизнь рано или поздно должна была зайти в тупик. Как же было прикольно тогда, как круто, как хорошо – я был на коне… на вершине, а сейчас здесь… собрался прыгать с этой вершины… А на самом деле я на дне, на самом грязном, темном, противном дне… просто в жопе! Только и ждут там на небе, чтоб встретить меня и засудить, ждут, что я сам к ним отправлюсь. Здесь я никто – вот так и заканчиваю свою замечательную жизнь… Не поминайте лихом, люди! А я-то думал, что выше всех, хитрее, умнее, богаче! Ха-ха-ха, как бы не так! Вот она моя хитрость: умираю самым жалким способом, чтобы не судил никто живого, чтобы жалко всем было, а богатство… богатство вон оно… по лужам плывет, а жизнь… загнал себя в угол и только… Куда же дальше? Только вниз… Ничего не исправить, сам виноват – думал же, что живу, наслаждаюсь, но, видимо, это не навсегда. Нечестно и жестоко… Ну-у?! Давай же, Леха, прояви свою твердость и решимость хоть здесь! Давай же…»

Вершинин, держась за створки, поднялся, замочив ноги в воде на полу. Встав на край, обдуваемый ветром и обмываемый дождем Вершинин молча боролся сам с собой, пытаясь принять последнее в своей жизни решение…

«Вот я и здесь… Поверить не могу. А ведь уже было что-то подобное… даже сегодня. Когда домой возвращался. После того как Мишаню приговорил. День весь этот гребаный, мысли там всякие, предчувствие плохое. Думаю, вот сейчас выверну руль на 150 км/ч на трассе, вылечу в кювет, начну кувыркаться и в деревце какое-нибудь влечу. Шею сломаю… да и все остальное к черту – так ведь всем лучше… Я же столько всего сделал – смерть моя реально ничего не искупит, боли хоть поменьше от свершенного будет. Раз и привет… Но что же я делаю? Что же я творю? Понимаю, что не то. Но продолжаю, не останавливаюсь… Сам я виноват, сам себя разрушил – обратного пути нет… Но сидел я за рулем, выжимал из машины последнее и внезапно понял, что не сделаю этого, не сверну в кювет. Потому что я трус, эгоист – я не лучше всех этих Трофимов и Тимофеев! И чего же я хочу сейчас?»