Одно это слово вернуло все: как Элса укачивала ее перед сном, как читала сказки, как учила готовить феттуччине, как шептала на ухо: «Будь смелой».

– Где…

Джек погладил ее по щеке.

– Ты в больнице.

– Что, я?..

Ответ она прочла в глазах любимого. Они все уже горевали.

– Они ничего не смогли сделать, – сказал Джек. – Сильное внутреннее кровотечение, и твое сердце… говорят, с ним что-то не так. Не справляется, что-то в этом роде. Тебе дали обезболивающее… больше ничего сделать не могут.

– Но они ошибаются! – яростно сказала Лореда. – Все всегда ошибались на твой счет, мама. Правда же? Как я. – Лореда заплакала. – Ты поправишься. Ты сильная.

Элса знала, что умирает. Она чувствовала, как отказывает ее тело.

Но только не сердце. Ее сердце не могло вместить всю ту любовь, что она чувствовала, глядя на этих троих, показавших ей весь мир. Она-то думала, что у нее есть целая жизнь, чтобы показать им свою любовь.

Время.

Ее время прошло так быстро. Она ведь только открыла саму себя.

Собиралась научить детей всему тому, что знает сама, но время кончилось. И все же она дала им самое главное: она любит их, и они знают это. Все прочее – чепуха.

Любовь остается.

– Энт, – прошептала она, протягивая руку.

Энт проворной обезьянкой перебрался с коленей Джека под бок к матери. Элсу пронзила острая боль, когда он прижался к ней. Она поцеловала сына в мокрую щеку.

– Не умирай, мам.

Слова больнее выстрела.

– Я буду… хранить тебя… всю твою жизнь. Как Тень. Ночью… пока ты спишь.