— Мама! Мамочка!!! — воскликнула Дарья и упала без чувств на пол.

Её вопль пронёсся по всем пустым, гулким комнатам. Сторожиха поднялась с мрачным лицом и с графином воды, брызнула в лицо женщины и сказала:

— Не убивайся, всё одно жизнь идёт своими шагами, не остановить, дочка.

И слово «дочка» пронзило сердце Дарьи с такой силой, что она обхватила руками, ещё не встав с колен, сторожиху за ноги и прильнула к ней с такой нежностью и страстью, с такими содроганиями, что старая женщина, давно уже не плакавшая, сама прослезилась, погладила её по голове, приговаривая:

— Да что ты, ну что, поди, ей-богу, образуется. И звери мирятся, милуются, дочка.

Грудь Дарьи разрывалась, душили слёзы. Она не могла освободиться от образов милых людей, и память, которая многое забыла, с неожиданной ясностью всё обозначила, проявив такие мелкие подробности, как, например, голубоватый рисунок на фантиках конфет, что у Дарьи на миг остановилось сердце.

Она не могла отсюда уехать, готова была здесь и умереть. Если бы не дети, конечно.

Обратно Дарья ехала всё с тем же проводником, помогая ему за безбилетный проезд, — помыла ложки, стаканы, вычистила его купе, сварила крепкий чай, отчего он, холостой мужик, расслабившись сердцем, сказал:

— Такую бабёнку заботливую иметь, умирать б не захотелось.

На прощание растроганный проводник сунул ей в карман горсть карамели.

Вернулась она домой в Липки уставшая, разбитая, молчаливая, но словно просветлённая, как человек, соприкоснувшийся с истиной, обретший смысл жизни.

В первое время Дарья перестала видеть тень Ивана, его глаза, зависшие в воздухе, слышать его голос. Лишь дети внесли в душу покой и надежду на лучшую жизнь впереди. Она, вернувшись, поняла, как не может жить без детей, как стремилась к себе, в эту проклятую деревню, которая не принесла и вряд ли принесёт счастье. Анна Николаевна заболела и не поднималась, повитуха лечила её известными старыми способами — молитвами да чаем с липовым цветом. Дарья принялась за хозяйство. Теперь она понимала, что в случае крайней нужды можно будет всё бросить и уехать. Ведь сколько замечательных людей вокруг. Безбилетно доехала до Москвы и обратно. Участливые милиционеры на улицах Москвы, сторожиха, — с кем бы она ни столкнулась, все принимали в ней участие.

Дарья, сомкнувшись с духом своего детства и своего дома, окрепла душой. Она явственно ощутила в себе тот дух, который ещё не выветрился, слышала голоса своих предков, отца, матери, братьев. Только спустя месяц Дарья поняла, что в тот миг находилась среди своих родных в том своём доме, и то посещение наполнило душу упругой силой сопротивления.