Итак, в тот же вечер, когда умер Муссялович, смотритель тюрьмы подполковник Матуев прочитал Алеше по указанию Ивана «решение закрытого экстренного суда» о расстреле его, Алексея Федоровича Карамазова за «преступную антигосударственную деятельность, представляющую большую общественную опасность». Исполнение приговора должно было быть произведено наутро следующего дня, то есть сегодня. В этом был глубокий психологический смысл – преступник должен был за ночь основательно «прокукситься» (по жандармскому жаргону), другими словами, психологически развинтиться и нравственно надломиться, чтобы его легче было потом «вытянуть за язык». Иван поинтересовался реакцией Алеши на сообщение о расстреле. По словам Матуева, он был «смертельно удивлен», что уже давало некоторую надежду за осуществление планов по «развязыванию языка».

Иван Федорович спустился в так называемую караулку, большое помещение на первом этаже тюрьмы, когда жандармский подполковник Матуев уже заканчивал свой инструктаж. Перед ним навытяжку стоял взвод из восьми солдат, одетых «на выход» с приставленными и уже заряженными холостыми патронами ружьями. Крайним в шеренге ближе к противоположной от входа стене стоял Кушаков.

– Смотрите, как сказал, целим в голову, все целим в голову… У преступника должна быть уверенность, что расстрел будет непременно произведен. Ты понял, Шар-р-ганов?

– Так точно, выш… благородь!.. – тут же отрапортовал самый габаритный солдат в центре шеренги с удивительно тупым выражением выпученных глаз.

– Смотри у меня… А ты, Кушаков? Стреляешь всегда с задер-ржкой. Смотри у меня на этот р-раз!..

– И я точно так… Так точно!.. – чуть запутался с ответом Кушаков, заглядевшись на Ивана. При появлении его все как бы подтянулись и еще выше вытянули подбородки, но никаких отвлечений по договоренности с Иваном Матуев делать не стал.

– Все зарядили холостые патроны?.. А ну затвор-ры – открыть!..

Солдаты в небольшой разнобой заклацали затворами. Иван Федорович и Матуев неторопливо пошли вдоль шеренги, приглядываясь внутрь затворов, и хотя патроны уже были загнаны внутрь стволового патронника, отличить холостые патроны можно было цветовой разнице – они были более светлыми.

– Во время построения на стрельбу, расстояние между стрелками полметра…

Это продолжил по ходу движения свой инструктаж Матуев. Еще не дойдя до крайнего Кушакова, Иван внезапно повернулся к Матуеву:

– Руслан Ибрагимович, пойди покажи на местности. Прокопьича-то нет с ними. Пусть точно запомнят каждый свое место. Ружья, чтоб не брякали лишний раз, здесь оставят – своди их.