Она быстро обернулась.

Позади ее стоял Аскольд.

Он был сам не свой, глаза его искрились страстью, грудь высоко вздымалась.

— Это ты, князь?

— Я, я, любая моя! — страстно прошептал Аскольд, простирая к Зое свои объятия.

Но та отстранилась.

— Князь, что ты? Подумай, кто ты и кто я! — проговорила она.

— Кто я?… Я…

Не знаю, — почти что хрипел влюбленный до безумия Аскольд, — а ты…

Ты для меня все… Слышишь ли? Все! Ты все у меня взяла: и ум, и сердце… Ты звала меня, под моим окном…

Или, может быть, кого–нибудь другого? Горе ему!… Нет, ты пела для меня… Зоя, Зоя! Перестань меня мучить!…

— Чего ты хочешь от меня, князь?

— Чего? Разве ты не видишь — чего? Тебя хочу, любви твоей хочу, а ты…

Спрашиваешь… Полюби меня!…

— Женщины любят героев… — Героев, ты сказала? А я? — Я ничего не знаю о тебе, князь. Вот уже сколько времени я живу с вами, видела, как ты пируешь, видела, как ты охотишься, видела, что ты добр, но все это — не геройство…

— Чего ты хочешь?

— Женщины любят героев, — повторила снова свою фразу Зоя.

— Ты хочешь от меня геройских подвигов? Они известны.

— В прошлом?

— Да.