— Стихи, что ли, сочинил? А ну, прочитай!

— Фиг! — испуганно сказал Егор. Потом приободрился: — Вот окрепнет талант, тогда… И заодно проблемы решатся…

— Какие?

— С фамилией. Стану печататься, можно будет двойную фамилию взять. Писателям разрешается. Петров-Нечаев…

Михаил не уловил ни горькой нотки, ни юмора. Ответил серьезно:

— Дитя ты еще…

— Ага… Миш! Капитан-лейтенант Егор Алабышев — правда выдуманный персонаж?

— Егор… В чем дело?

— Какое… дело?

— Ты зачем идешь в литературную студию?

— Надо.

— Егор…

— Пока, — с ноткой веселого злорадства сказал Егор. — Потом позвоню еще. — И положил трубку. Пошел в комнату и достал блокнот с «Крузенштерном» на корочке.

Те мысли, что перебил в Среднекамске телефонный звонок, те, что были забыты после несчастья с Венькой, теперь все чаще всплывали снова. Беспокойные. С предчувствием тайны и боя.

Егор торопливо записал придуманные сегодня восемь строк под тем стихотворением: «Когда Земля еще вся тайнами дышала…» Его стихи были как продолжение стихов Толика.

Продолжение, но не конец…

Строчки звучали в сознании Егора под привычный уже мотив — слившихся двух песен: одна из фильма, другая про архипелаг.

Егор перекинул в блокноте лист. На второй странице была схема. Со значками, именами и линиями. Егор взял карандаш.

Бастион. Капитан-лейтенант… От этого значка Егор провел наконец к имени Наклонова резкую черту.

Олег Валентинович! Крузенштерн — это Крузенштерн, лицо историческое. А откуда в вашей повести Егор Алабышев?