Он улыбался, поглядывая на матрон и девушек, улыбался всем, и многие удивлялись, как можно было считать этого кроткого, миролюбивого и веселого молодого мужа тираном?

Лициния, Понтий и Милихий молча смотрели на твердую Власть, вступившую в Рим. И каждый думал одно и то же.

…Шли садами Виминала.

— Тирания победила, — сказала Лициния, — но надолго ли? Семя, брошенное народными борцами, не погибнет и даст великолепные всходы. Придет время, и на борьбу поднимутся сотни, тысячи и сотни тысяч угнетенных, поднимутся, когда осознают, что под личиной кротости, доброты и милосердия скрывается холодная демагогия и кровавая тирания… Мы победим, друзья, победим!..

— Когда? — вздохнул Милихий. — Видишь, какая сила в его руках? Только горсточка осталась таких, как мы…

— И горсточка хорошо! — прервал Понтий. — Горсточка сделает свое дело, подготовит плебс и рабов к новым боям.

— Когда это будет? — повторил Милихий.

На лице женщины выступил румянец. Поправив седые волосы, свисавшие вдоль щек, она сказала, протянув руку:

— Когда это будет, спрашиваешь, Милихий? Неизвестно. Но это будет. И если не дождемся мы и не дождутся наши потомки, полной победы добьются будущие поколения… Верь, верь, Милихий, что мы, наши потомки и потомки наших потомков донесут искру нашей борьбы до будущих поколений, и тогда вспыхнет великая борьба, которая принесет освобождение всему миру.

— Я верю, что это будет так, — сказал Милихий, — но как тяжело и трудно будет нам жить эти годы, десятилетия, а может быть, и столетия!..

Понтий весело хлопнул его по плечу:

— Не унывай, друг! Плебс вечно молод и всегда готов к борьбе. Сегодня он тешится, как несмышленое дитя, а завтра… На это завтра мы будем работать и накапливать свои силы.

Они вышли на площадь. Громкие голоса глашатаев, донеслись до них:

— Pax Romana! Pax Romana![33] Так говорит Цезарь Октавиан. Отныне кончились войны, и римский народ может спокойно жить и трудиться!

Лициния обернулась к друзьям:

— Слышите? Он возвещает вечный мир на могиле республики, не помышляя о нуждах бедняков. Нет, не вечный мир, а вечную борьбу заповедали нам Гракхи, Сатурнин, Спартак, Клодий и Сальвий, и пока народ не добьется полной победы на земле, только демагог может кричать о вечном мире!

КОНЕЦ РИМСКОЙ ТЕТРАЛОГИИ «ВЛАСТЬ И НАРОД»

ПРИМЕЧАНИЯ

ПРИМЕЧАНИЯ

Абак — стол или поставец о трех ножках, на который ставилась посуда, золотая и серебряная, обыкновенно напоказ.