Это было ей разрешено.

Возвратившись во дворец, она выкупалась в цистерне и возлегла за стол с Ирас и Хармион. Оживленно беседуя со своими любимицами, она часто поглядывала на дверь. Наконец вошла невольница, низко поклонившись.

— Некий земледелец принес полную корзину смокв, — сказала она. — Прикажешь, царица, взять их?

— Возьми, — повелела Клеопатра и, когда египтянин поставил корзину на столик и ушел, приказала рабыням удалиться. Написав письмо, в котором просила похоронить ее рядом с Антонием, она вручила его невольнику.

— Отнеси это Цезарю.

Сев на ложе, она говорила:

— Сегодня я решила умереть. А вы оставьте меня… уезжайте из страны Кем в Эфиопию, куда бежал сын мой Цезарион…

— Нет, царица! — одновременно воскликнули девушки. — Жили мы с тобой вместе — вместе и умрем…

— Пройдем в спальню.

Ирас и Хармион поспешно взяли корзину и понесли ее вслед за Клеопатрой.

— Одна из вас должна испробовать действие яда, — сказала царица и, указав на смоквы, прикрытые листьями, добавила, заметив движение Ирас: — Смелее, моя дорогая!

Вынимая смоквы, Ирас увидела черного аспида, пытавшегося скрыться под листком, и, раздразнив его, подставила ему руку. Клеопатра с любопытством смотрела, как разъяренный аспид впился в руку Ирас.

Девушка оторвала его от своей руки, а Клеопатра быстро прикрыла корзину ковриком.

Шатаясь, с потным помертвевшим лицом, Ирас дошла до царицы и, повернув к ней голову, вымолвила прерывистым топотом:

— Яд действует… руки онемели… тело холодеет…

И тихо опустилась на пол.

Клеопатра заглянула ей в глаза — они мутнели, девушка засыпала.

— Хорошо. Сними, Хармион, коврик…

Из-под листьев выглянул аспид и скрылся. Клеопатра торопливо выбрасывала смоквы на пол.

— А, вот где ты! — вскричала она, увидев аспида на дне корзины. Она дразнила его, то подвигая к нему руку, то отнимая ее (глазки взбешенной змейки сверкали, как угольки), и вдруг протянула ему руку. — Слава богам! Вероломный тиран будет лишен радости созерцать мой позор!