Маяковский. Не смешно.
Маяковский.Лиля. Да? Зато в газетах очень смешно: «Маяковский был 10 дней в Париже, кое-что видел, кое-с кем говорил, и впечатлился на целый доклад. Да и книга на подходе». Ждем-с! А вот про Берлин: «Поэт Маяковский дал в своей лекции рельефную картину жизни берлинской литературной эмиграции, которая обслуживает кварталы, где живет бежавшая буржуазия, кварталы, так и прозванные в Берлине: «Нэпский проспект». Теперь я знаю, куда писать своей буржуазной сестре Эльзе: Берлин, Нэпский проспект, до востребования.
Лиля.Маяковский. Прекрати.
Маяковский.Лиля. Ну почему же?
Лиля.Маяковский. Разыгрался аппетит? Я сегодня несъедобен.
Маяковский.Лиля. А, это мы быстро! Сейчас позвоним в «Хорхер», -ты ведь предпочитаешь самые дорогие немецкие рестораны? – и нам быстренько по воздуху доставят заказ. Да, про десерт бы не забыть: их фюнф порцьон мелоне и фюнф порцьон компот. Их бин эйн руссишер дихтер бекант им руссишем ланд, мне меньше нельзя!
Лиля.Маяковский. Не паясничай!
Маяковский.Лиля. Я просто цитирую классика, пролетарского, так сказать, поэта. Ты забыл дать в газеты вот это: «Поэт Маяковский до такой степени возненавидел загнивающий Запад, что наотрез отказался осматривать его «прелести». Он заперся у себя в номере и в знак протеста не вставал из-за покерного стола до тех пор, пока не уничтожил всю наличную буржуазную валюту как класс!»
Лиля.Маяковский. Ты забыла про цветы…
Маяковский.Лиля. Пардон, мсье! Как же, как же! Букеты цветов, корзины цветов, вазы цветов, море цветов! Аки цараца Савская охорашивалась на цветочном ложе и светлела душой…