Общие положения

Стиль и ритмика

Стилистически фильм представляет собой нечто среднее между такими картинами как «Константин» и «Шестое чувство». Ритмически – ближе к «Константину»: нет особо затянутых сцен, переходы между сценами быстрые, но нет и суеты. «Суета» проявляется только в воспоминаниях Павла (см. по тексту): здесь длительность подавляющего большинства сцен составляет не более нескольких секунд, именно как фрагменты воспоминаний. Нет «суеты» и в батальных сценах, которые должны выглядеть скорее напористыми, нежели динамичными. В основном же, особенно в части диалогов, должна быть небольшая склонность к медлительности и «задумчивости».

Особенности «того» и «этого» мира

Постулатом фильма является то, что есть два мира существующие бок о бок друг с другом, но практически не пересекающиеся: этот, реальный, мир и переходный мир заблудших душ. Переходный мир с виду такой же, как и этот, но из него на реальный мир воздействовать практически невозможно. Например, Павел гладит ребёнка по голове, но волосы шевелиться не должны; нельзя взять предметы этого мира и т.п. Только в одной сцене, когда эмоции Павла бьют через край и он «оттуда» расшвыривает предметы и книги, в реальном мире действительно необъяснимо падают фигурки, вылетают книги с полок и творятся тому подобные признаки полтергейста.

Особенно это «не-пересечение» проявляется в батальных сценах: в «том» мире разлетается снег, бьются стёкла, «проминаются» стены… Но всё это должно выглядеть скорее не как реальность, а как искажение, искривление реальности: стекло трескается и, не осыпавшись, проминается; стена слегка продавливается от удара; снег вроде и разлетается, но не совсем естественно. В реальном мире ничего этого не видно. В отдельных сценах, воздействия в «том» мире вызывают отголоски и в этом: «там» разлетается стекло, «здесь» стекло без причины даёт трещину; «там» тело бьётся о стену автобусной остановки, «здесь» парочка оборачивается на внезапно слегка вздрогнувшую стенку. В частности, когда извлекается «душа»: в «том» мире из тела вытягивается такое же другое, полупрозрачное тело, а «здесь» человек начинает вздрагивать и прерывисто дышать. Местами, по тексту, вид из этого, настоящего мира (приводится для контраста), обозначен курсивом. Разумеется «духов», Евгения и Павла, здесь (где курсив) не должно быть видно. Это различие, параллельность, очень важна и хотя требует спецэффектов, должно (по задумке) смотреться красиво.

Здесь же необходимо подчеркнуть, что Евгений в «том» мире ходит в чёрном плаще; в этом мире – в пальто. Это есть верный признак «того» и «этого» миров. Но после сцены 9 эпизода 4 Евгений постоянно пребывает в «том» мире, а значит на него действуют все правила переходного мира (нельзя двигать предметы, ездить на машине, его не должны видеть и т.д.), но при этом Евгений одет как в реальном мире, ведь он ещё не знает (и зритель знать не должен), что он уже умер.