Не привыкшая к такому обращению лошадь, казалось, инстинктивно поняла, что случай этот исключительный: вытянув голову и раздув ноздри, она понеслась, как стрела.

Но телега, несмотря на всю свою лёгкость, замедляла её бег — жандарм нагонял её, оставалось не больше сорока шагов между ним и телегой.

— Телега, стой! — закричал он громко.

— Дайте пистолеты, господин лейтенант, — сказал Фриц. — Мы не можем убежать от него, если бы даже устала его лошадь — он долго не выпустит нас из вида…

Он вынул со дна телеги, из-под соломы, двуствольный пистолет и, держа зубами вожжи, взвёл оба курка.

— Стой, — крикнул жандарм, — иначе буду стрелять!

Он бросил поводья на седельную луку, слышно было, как служитель закона взводит курок своего карабина.

Фриц сразу остановил лошадь.

Через несколько секунд жандарм был у телеги.

— Стой! Назад! — крикнул Фриц в свою очередь, поднимая пистолет. — Дело нешуточное, мой друг — я не расположен сдаться, первая пуля — вашей лошади, вторая для вас, если вы не позволите продолжать мне путь!

Жандарм поднял карабин и прицелился.

Дула обоих оружий почти соприкасались.

Фон Венденштейн быстро вскочил и стал в телеге.

— Долой оружие! — закричал он тоном команды.

Жандарм опустил карабин и с невольным движением принял положение подчинённого.

— Знаете меня? — спросил молодой человек спокойно.

— Точно так, господин лейтенант, — отвечал жандарм. — Я иногда бывал с приказаниями в Блехове, а также в Люхове и часто видал вас!

— Есть у вас приказ арестовать меня? — спрашивал далее фон Венденштейн.

— Точно так, господин лейтенант, ко всем димтманнам послана реквизиция и приказ об аресте, и со всех сторон отправились искать господина лейтенанта!

— Где вы служили?