25 ноября 1937 года постановлением тройки УНКВД по Ленинградской области з/к Столяров К. Т. был приговорен к расстрелу и расстрелян 8 декабря 1937 года. (Эту справку составил его племянник Вячеслав Павлович Столяров, один из составителей комментариев и иллюстраций к этой книге.)

У узника Соловецкого концлагеря Павла Александровича Флоренского был арест, этап на восток, БАМЛАГ, этап в Кемь, а затем на Соловки. Было заседание Тройки и приговор к ВМН, трюм баржи, взявшей курс на материк, ленинградские застенки, ночное построение, подвал, выстрел в затылок, погрузка тела в грузовик, пустынное место, братская могила, безмолвие народа. Имя палача, или, как писалось в официальных документах, «исполнителя наказания», всплыло на поверхности реки времени. Известны не только обстоятельства его жизни, но и смерти. Говорят, что на палаче крови нет, у него нет имени, нет лица. В средневековье палач надевал маску. В самом кровавом в истории России веке казни были анонимными. Так стоит ли называть имя палача, вглядываться в черты его лица? Стоит. Не для того, чтобы доказывать, что есть возмездие, что преступление возвращается бумерангом к пославшему его, ибо в нашем случае ни раскаяния, ни покаяния не было, а был самосуд, и кару насылали друг на друга сами палачи. Так бывало, когда революции пожирали своих детей. Нам не хотелось бы судить и осуждать. Мы хотим только вглядеться в портрет времени, в лица участников, свидетелей, палачей, чтобы ясней узреть лики мучеников, не склонившихся, не сломившихся, не сгубивших себя, свои души, чтоб рельефней стал их подвиг на Голгофе времени.

«Мотичка, прощай навсегда. Если когда чем обидел, прости. Морально тяжело устал, никаких преступлений не делал, причину смерти написал т. Гоглидзе, тебе знать не надо. Записка в служебном кабинете на столе. О случившемся позвони по телефону 30–14. Целую последний раз. Прости. Сашка».

Такую записку обнаружили вечером 14 марта 1939 года в Ленинграде, в доме № 34 по улице Воинова. На полу лежал мертвый человек в форме НКВД. Его голова была обмотана окровавленным полотенцем. Рядом с телом лежал кольт 45-го калибра.

Комендант управления УНКВД по Ленинградской области А.Р Поликарпов

Самоубийцей был Александр Романович Поликарпов, комендант управления УНКВД по Ленинградской области, исполнитель массовых расстрелов 1937 года. В 1938 году, после расстрела Ежова, пошла массовая зачистка и борьба с ежовщиной, время, о котором сказано: «Им не хватает ночей, палачи казнят палачей…» 8 января 1939 года в Красном зале УНКВД на Литейном проспекте состоялось партийное собрание, после которого новый начальник управления Сергей Гоглидзе, правая рука Берии, поставил резолюцию на деле старшего лейтенанта госбезопасности А. Р. Поликарпова: «Уволить немедл!» Это был конец. Поликарпов был человеком пунктуальным. В своем служебном кабинете он привел в порядок документы, разложил их по стопочкам, к ключам приделал бирочки, на которых написал, какой от какого замка. Затем положил на стол белый листок бумаги, взял чернильный карандаш и написал (документ приводится с сохранением авторской орфографии и пунктуации):