Начальнику УНКВД ЛО Комиссару гос. без.

II рангу т. Гоглидзе.

За весь период моей работы в органах НКВД я честно и преданно выполнял круг своих обязанностей.

Последние два года были особо напряженные по оперативным заданиям.

Тов. Комиссар я ведь не виновен в том, что мне давали предписания я их выполнял ведь мое в этом отношении дело исполнительное. И я выполнял и отвечать за это конечно было бы неправильно…

И вот теперь когда идут целый ряд разговоров об осуждении невиновных, когда я стал уже замечать что на меня скосо смотрят вроде указывают пальцами, остерегаются вроде недоверяют, будучи и так в очень нервном состоянии, и болезненном у меня язва желудка я совсем морально упал и пришел к выводу, что дальше я работать не могу нигде… я решил уйти сосчитают за малодушие ну что ж не мог вынести…

Тов. Комиссар простите за мое малодушие, поработавши столько конечно я не человек я жил только работой не знал дома.

Моя последняя просьба не обижайте жену, она больная после потери обоих ребят, у нее рак, в служебные дела я ее не посвящал и причин смерти она не знает.

Прощайте.

Поликарпов

Вернувшись домой, он написал записку жене, приколол ее булавкой к стене, обмотал голову полотенцем, чтобы не испачкать кровью комнату, и пустил себе пулю в висок.

…В римской провинции Иудея два тысячелетия тому назад на горе Голгофа состоялась публичная казнь. Ее орудием были деревянный крест, терновый венец, гвозди, копие, боль и жажда. У Того, кто пришел спасать мир, были Мать и верные ученики. Но были и палачи, поделившие Его одежду, палачи-стражники, проверявшие копием границу между жизнью земной и вечной. До того были предательство, арест, судилище и беснование толпы, требовавшей: «Распни…» Был путь на Голгофу, жены-мироносицы. Потом весь мир провалился в бездну небытия. Земля и небо соединились, и Жизнь восторжествовала…

Свидетели и участники тех событий либо остались в вечности, став мучениками, либо вошли в историю как их современники. Разбойник на кресте, стражник, пронзивший копием тело Страдальца, горстка женщин, не оставивших Учителя, преданный ученик стали — благочестивым разбойником, святым Лонгином, женами-мироносицами, апостолом Иоанном Богословом. Читая «Символ веры», мы обозначаем то время словами «При Понтийстем Пилате…»

В вечности пребудут события семидесятилетней давности. При Иосифе Сталине 8 декабря 1937 года в ленинградском застенке был расстрелян, а затем погребен в братской могиле в Токсово, в 30 километрах от города, мученик, иерей Православной Церкви Павел Флоренский, который, несмотря на мучения, остался «не снявшим с себя сана».