Леандр улыбнулся, но ничего не сказал. Пилат задумчиво глядел на чашу вина, но, кажется, ее не видел.

– Итак, Иосиф не поделился своими мыслями с остальными Его учениками, – заговорил Пилат. – Он – особый ученик, у него свое задание… А вот наш Логгин меня удивил. На пятый день после того, как я назначил его в стражу у Гроба, пришел ко мне и сказал, что хочет вернуться на родину. Я не утерпел и поинтересовался…

Леандр слушал спокойно.

– …поинтересовался, – продолжал Пилат, – украли или воскрес? И он сказал…

– Воскрес, – вырвалось у Леандра.

Пилат окинул его быстрым задумчивым взглядом.

– Конечно, ты не был Его учеником. Он тебя поразил так же в день суда и казни, как и меня. Скажи, что тебя в Нем поразило? Я хочу сравнить твои мысли со своими.

– На этот вопрос я затрудняюсь ответить, – сказал Леандр и, уловив хитрость Пилата, добавил: – Впрочем, так же, как и ты.

На террасе послышались шаги, и через минуту на балкон с колоннами вошел высокий широкоплечий человек в длинной светлой пенуле. [Пенула – плащ из плотной ткани. – В.Б.] Пилат, увидев его, поднялся с ложа. Он знал этого человека – это был контубернал [Контубернал – в древнем Риме адъютант. – В.Б.] Марулла. После слов приветствий, контубернал передал Пилату свиток пергамента, скрепленный печатью кесаря. Пилат сорвал печать и развернул пергамент. Прочитал его и побледнел.

– Я знал, что будет так. Это конец, – сказал он Леандру, криво улыбаясь. А контуберналу Марулла Пилат сказал:

– Я покидаю Иерусалим немедленно.

Через полчаса Пилат и его приближенные покинули навсегда дворец Ирода Великого. Поехали по северо-западной дороге. Пилат остановил своего коня. Он в последний раз взглянул на Голгофу, сейчас холодную, одинокую, покрытую беловатым налетом морозного зимнего дня.

– Что бы ты не говорил, Леандр, а я не понимаю, – сказал Пилат задумчиво. И повторил: – Не понимаю.

– Ты, прокуратор… – Леандр осекся. – Ты, Всадник, выпил бы вот этого травяного отвара.

Пилат обернулся к своему врачу. Сначала он посмотрел ему в глаза, затем перевел свой тяжелый взгляд на бутылочку с отваром. Пилат усмехнулся:

– Лучше вино со смирною, чтобы одурманиться и забыть о своих мучениях.