Требий хватает ее за ногу. Амара, вздрогнув, поворачивается к нему, но он не смотрит на нее и, кажется, совсем позабыл о ее присутствии. Его рука сжимает ее бедро только потому, что ему хочется прикасаться к женскому телу, наблюдая за танцами.

С трудом подавив нестерпимое желание оторвать от себя его пальцы и отогнуть их назад до хруста костей, она в отчаянии оглядывается на Фуска. Он тоже заворожен танцем. Она гипнотизирует его взглядом, мысленно умоляя взглянуть в ее сторону, и наконец он оборачивается к ней. Амара встречается с ним глазами, надеясь, что он поймет ее без слов. Фуск подзывает Эгнация и показывает ему на ложе, где она изнывает в обществе Требия.

Амара никогда еще не была настолько рада появлению Эгнация.

— Прошу меня простить, — вполголоса обращается он к Требию. — Ужасное упущение, эта девушка уже заказана…

Требий смотрит на Амару, почти удивляясь, что сам же положил руку ей на бедро.

— Уходи, — раздраженно говорит он, едва не сталкивая ее с ложа. — Ты загораживаешь мне обзор.

Амара с облегчением опускается на ложе Фуска.

— Танцы заставили тебя желать моих ласк, маленькая воробка? — самодовольно спрашивает он, резко притянув ее к себе и тяжело дыша ей на ухо.

— Я не смогла бы быть ни с кем другим!

Она вздыхает. Пусть этот глупец воображает, что она истосковалась по его телу, а не покровительству. По крайней мере, он ей хорошо знаком. Хотя Фуск и не испытывает к ней глубокой привязанности, но и не причинит ей боль, не воспользуется ее телом без единой мысли о том, что она живая женщина.

Амара оглядывается на Дидону, устыдившись, что только сейчас вспомнила о подруге. Та лежит у фонтана с каким-то незнакомым ей мужчиной. Во всяком случае, он ей не докучает, будучи слишком поглощен танцем испанок.

Как и следовало ожидать, пир заканчивается раньше обычного. Мужчины едва ли не наперегонки бросаются к лупанарию Корнелия. Там уже ожидают другие продажные женщины, несомненно, заказанные Эгнацием, чтобы никто из гостей не остался без пары. К разочарованию Амары, Фуск не уводит ее в отдельную комнату; должно быть, он изменил своим обычным предпочтениям, посчитав, что прочие мужчины, как и он сам, будут слишком увлечены танцовщицами, чтобы наблюдать друг за другом. Ипстилла и Телетуза порхают из одной роскошной кубикулы в другую, выступая перед предающимися утехам мужчинами. Амара с горечью думает, что сегодня от испанок не требуется ничего, кроме танцев.

Амара не боится Фуска, но, когда он ставит ее в мучительно неудобную позу лишь для того, чтобы лучше видеть Телетузу, она понимает, что разница между ним и Требием не так уж велика. Он использует ее тело, ставшее слишком привычным, чтобы вызывать вожделение само по себе, чтобы усилить удовольствие от танцовщиц. Она задыхается под его весом, тяжелым, словно толща воды. Думая об утонувшей Крессе, она отворачивает лицо в сторону и хватается за дорогую простыню. На границе ее зрения мелькают ноги танцующей Телетузы. «Эту девушку прислал сюда Феликс», — думает она. Она заработала для него столько денег, а он потратил их на то, чтобы снизить ее ценность. Рано или поздно он уничтожает все на своем пути.