— Где танцовщицы? — удивленно спрашивает Феликс, увидев, что девушки явились вдвоем.

— Остались с Галлием, — отвечает Дидона, семеня за ним.

Феликс раздраженно качает головой.

— Вам надо было взять их с собой.

Они подходят к приставной лестнице, и толпа расступается — скорее из уважения к пруту в руке Феликса, чем к нему самому. Мария и Ипстилла по-прежнему колотят друг друга, а Галлий пытается их разнять, но при виде Феликса они расходятся. Галлий оттаскивает Ипстиллу в сторону.

— Проклятые бабы, — бормочет он.

— В чем дело? — с небрежным, почти скучающим видом спрашивает Феликс, опираясь на металлический прут, будто на посох.

Мария подбоченивается. Ее грудь еще вздымается после драки.

— Ты мне скажи! — кричит она. — Твой громила крушит заведение моего хозяина! Эту комнату снимает Симо, она принадлежит ему. Ты не имеешь права!

— Вот эту комнату? — спрашивает Феликс, махнув прутом в сторону маленькой темной кубикулы, выходящей прямо на улицу. Он морщит нос, словно почувствовав затхлую вонь. — Симо снимает эту комнату?

Мария заступает ему дверной проем. Амара невольно восхищается ее смелостью.

— Тебе это отлично известно. Поэтому этот ублюдок и пытается разбить вывеску.

Феликс улыбается спустившемуся с лесенки Трасо.

— Пожалуй, мы можем оставить даме ее вывеску, — говорит он. — Впрочем, не великоват ли член для такого маленького лупанария? На что надеется твой хозяин? Что вниз по улице стечет отребье, которому не хватает деньжат на моих шлюх? — Феликс поворачивается к пьяным зевакам. — Каких баб вы предпочли бы трахать? Эту толстуху, — он показывает на Марию, — или одну из моих девочек?

В толпе раздаются смешки. Ипстилла смеется, но Телетуза выглядит недовольной. Амара подозревает, что испанку не слишком радует перспектива провести ночь с кем-то из собравшихся пьяниц. По крайней мере, в этом они единодушны.

— Можешь трепать языком сколько влезет, — говорит Мария, выпятив подбородок. — Меня так просто не проймешь. По-твоему, меня толстой никогда не называли? Так вот, моя большая толстая задница не сдвинется с этого места.

На сей раз смешков удостаивается Мария. Феликс кивает и искривляет губы в жестокой улыбке.

— Тут у вас и привратника нет? — спрашивает он, демонстративно оглядывая улицу в поисках несуществующего защитника Марии. — Невысоко же тебя ценит Симо, если торгует тобой прямо на улице. Мало ли что может случиться. Стоит отвлечься на минуту и бах! — он щелкает пальцами, — кто-то украл твои товары. Или повредил, — добавляет он, со значением глядя Марии в глаза.

Амара впервые замечает, что за бравадой Марии скрывается страх.